20
Сентября
2023
Глава 20 (1/2)
— А знаете что, Кеннеди? Отказ выпить с нами характеризует вас как индивида... как особь...
— Ну-ну?
— Как человека... непьющего. — Патриот явно скрёб по дну своего лексикона. Его товарищ, битый час торчавший у бара, снова поддакнул: “Точно”. Их уверенность в том, что напиваться без меня в моём же люксе неприлично, таяла на глазах. Патриот предпринял последнюю попытку призвать меня к порядку:
— Ты меня уважаешь?
— Всего хорошего, парни, — улыбнулся я и поднялся из кресла. — Винотека в вашем распоряжении.
Президентский люкс предоставлял нам возможность провести ночь не беспокоя друг друга, чем грешно было бы не воспользоваться.
Уже в постели я и моя трезвость решали, как описать патриотов в мемуарах. Им вполне подходило бы определение "шалопаи", не отбери они флешку с Машиной Времени. Мол, у них сохраннее будет. Ну ещё бы. Балбесы, вот они кто. Я горячо желал, чтобы завтра делами в порту занялся кто-то посерьёзнее этих двоих.
И кстати, подумалось мне совсем уж на пороге сна, появление Тома в самый трудный момент ясно показало, что наша дружба по-прежнему крепка, не смотря на прошедшие годы. Решить все проблемы сразу — на такое способен лишь настоящий друг. Отныне небу надо мной не суждено затянуться тучами.
Утром я проснулся от леденящих душу стонов. Мимо дивана полз расхристанный патриот. Удержание направление на бар давалось ему тяжело, приходилось часто отдыхать, завывая при этом громче обычного. За патриотом, как за улиткой, оставался на полу влажный след. В номере дурно пахло. Я умылся, оделся и возле двери сообщил:
— Схожу позавтракать куда-нибудь.
— Ни с места... — Патриот по-прежнему был чрезвычайно далёк от своей цели. Обращение ко мне вымотало его, он прилёг, набираясь сил. Я вежливо ждал. — Закажи...... в номер....
— Нет, спасибо. Скоро вернусь.
— Пить.....
— Окей, принесу содовой. Что-то ещё?
— И побольше.......
В столь ранний час кафе пустовало. На столбике декоративной ограды висело почему-то сомбреро. Наверное, гости вчерашнего праздника оставили шляпу как отзыв о качестве кухни, и он показался мне положительным.
Я зашёл в заведение, сел за столик и положил на него смартфон. Надо бы записать новую выверенную характеристику патриотам. Но едва открылся текстовый редактор, как стова заслонили действительность великолепными картинами прошлого.
— Мистер Кеннеди? — заскрипел как наяву старческий голос, — Мистер Джон Кеннеди?
— Ради бога, мадам, не стоит поминать моё имя всуе! С кем имею честь?
Давным-давно я направил Амелию Диккенсон в Букингемский дворец. Дело её представлялось благотворительным, а Кеннеди милостыню не подают. Вскоре, правда, обнаружилось, что игра стоила свеч, такое кому попало не доверишь. И вот уже я сижу в первом ряду журналистов, дирижируя встречей королевы Великобритании с Матерью культуры Новой Земли.
— Полиция Лос-Анжелеса, сэр. Доброе утро. Ваши документы, пожалуйста.
От неожиданности я прикрыл руками гаджет. Но нет, ничего страшного. Просто территориалы шерстят закусочные после вчерашних гуляний. Чуть приподнявшись, я выудил из кармана карточку страхования.
— Так-так, Кеннеди, значится. Мистер Джон Кеннеди? Всё в порядке, сэр, хорошего дня!
Полисмен равнодушно кивнул и отправился к другому столику. Оттуда моментально вспорхнули ранние пташки. Ещё один коп уговаривал персонал пройти вместе с ним на кухню. "Простая формальность? Да где это видано! По какому праву?!" — возмущались официантки. Я пожал плечами. Меня не касались проблемы простолюдинов.
— Привет. — Пока я отвлекался на плебеев, ко мне подсела незнакомка в тёмных очках и сером худи.
— Занятно.
— Как дела, папа? Машина Времени у тебя?
Я чуть не выпрыгнул из кожи. И выпрыгнул бы, если б сумел. Аврора? Здесь?! Я суетливо завозился на стуле, испуг требовал бежать сейчас же.
— Ой, перестань! Отдай Машину, и я уйду.
Мне никак не удавалось выбраться из-за стола. Положение становилось всё глупее и глупее с каждой секундой.
— Ави… Ави, что ты здесь делаешь?
— Господи, ну чего непонятного? Ищу Машину. Она у тебя?
— Не-нет…
— Не ври мне! Вчера ты встречался с сенатором и мог уже отдать ему товар, но тогда что делают ковбои в твоём номере? Нет, она ещё у тебя. В отеле? В Анкоридже? Как Машина выглядит?
— Я не… не понимаю…
— Вот уж не думала, что ты такой лицемер! На форуме защищал её, призывал спасти, а теперь продаёшь Бушам?!
— Ави, погоди, о чём ты говоришь? — отдельные слова дочери я понимал, но в осмысленные предложения они не складывались. — Почему ты считаешь, будто я торгую с Бушами?
— Она сказала. И вообще, не стыдно требовать объяснений? — Аврора произнесла это громко, словно призывая в свидетели пустые столики кафе. — Тебе известно, как важно отдать Матери Общества последнюю Машину, так нет же! Ты продаёшь её Бушам!
— Но… Но Маргарет Уолкер из семьи Буш… Значит я поступаю правильно...
— Ничего не правильно! И вообще, это не твоего ума дело!
— Ну хорошо, хорошо! В любом случае, я не меньше тебя хочу передать Машину в руки Комитета Матерей!
— Ты хочешь нажиться на ней! А как земляне отобьются от захватчиков тебя не волнует! Да как ты смеешь?!
Разговор не оставлял сомнений: Аврора не в себе. Мне удалось грохоча, будто лавина, отъехать от стола. Я вылетел из ловушки стула и помчался к выходу. В спину мне ударил окрик:
— Вернись сейчас же!
— Помогите! Хулиганы зрения лишают!!! — завопил я, потеряв от страха голову. Меня вынесло ко входной двери. Тут-то беглеца и приняли.
Вульгарные девки толпились на пороге. Мне заломили руки, выгнули тело дугой и вдавили затылком в чьи-то каменные груди. Я вырывался, брызгал слюной — тщетно. Толстые лапы зажали рот и нос. Воздуха! Нечем дышать! Потные ладони убрались от лица, я судорожно вздохнул и закашлялся в едком облаке какого-то газа. Меня отпихнули, заржали, а я всё не мог отдышаться. Голова закружилась, веки стали неподъёмными…
Открыть глаза сразу помешала робость. Ветер тревожно холодил кожу. Шуршала солома под рёбрами, вздфхали доски, скрипели деревянные колёса. Лошадь фыркнула, цокнув копытом о камень — я что, еду на телеге?!
Через дырку от сучка ничего, кроме вереска у обочины, не просматривалось. Я ворочался в тугих путах, рот распирало прогорклое тряпьё. К ночи подвода добралась до вершины холма.
Здесь полыхал адский пламень, как курица лапой малюя чёрные хвосты неподвижным фигурам. Мысли метались ласточками в грозу, ища связь между солнечным Лос-Анжелесом и мрачной чертовщиной. На телегу взобралась простоволосая старуха.
— Три глаза сицилийского василиска кладите, а не два. Уж больно крупный дед попался. Можжевельник не надо: он, по факту, не рыжий. Милок, — обратилась ко мне ведьма, — ты ногти обкусываешь?
Я промычал в кляп что-то неразборчивое, и колдунья распорядилась:
— Уши чёрного кота в котёл бросьте, иначе тень на плетень наводить станет. Образованный поди?
Засуетились таинственные силуэты, варево забулькало на огне пуще прежнего. Заполняя кулинарную паузу, ведунья спросила:
— Как жизнь? Супругу артрит не беспокоит? А то мы мигом корзинку соберём, и через неделю мать заскачет резвой козочкой!
Она поковырялась грязными когтями в узлах верёвки, освободив мне рот. "Спасите! Кто-нибудь! На помощь!" — возопил я немедленно. С далёких сосен сорвалось вороньё.
— Разумно, — оценила бабка и бросила через плечо: — Ну что там, готово что ли?
Из протянутых рук она приняла железный кубок, на грязной юбке разместила крупный ларец. Усилиями многих меня усадили, а кто-то подлый вцепился в волосы.
— Пей, касатик.
— Зачем?! Что вам нужно?!
— Почтенный люд интересуется Машиной Времени и где она обитает.
— Так бы сразу и сказали, я бы сам всё выложил!
— А на кой? Делать мне больше нечего, как разбираться в твоих враках. Пей! Половину тебе, половину ему, — крышка ларчика приоткрылась, и на свет высунулся гигантский энцефалитный клещ. — Он высосет твой разум, а потом всё нам поведает. Глупая скотина лгать совсем не умеет!
Я отшатнулся, смертельная боль обожгла затылок. Доски телеги хрястнули по спине, и я завопил истошно:
— Флешка-кубик! Президентский люкс!
Старушка захохотала, и я с ужасом понял, что клещу этого мало.
— Гора Кинмей! Левый замок 21-септаграмма! Правый — октагон-14!
— …. гон…. цать…! — повторило эхо в большой пустой комнате. Комнате?! Я утёр рот и вытаращился на сидящую передо мной девицу. Никакого шабаша на Лысой горе не было и в помине. Что за чертовщина?!
— Ну-ка ну-ка ещё раз про септаграммы и октагоны, я не успела записать.
— Кто вы такая?! Чем вы меня отравили?!
— Я Мими Пирпонт, и ничем я вас не травила. Это всё Авочка, — девушка кивнула кому-то у меня за спиной, я обернулся взглянуть и чуть не лишился рук. Наручники, чья цепь была пропущена сквозь стальную петлю на столе, впились в мои запястья!
— Это… Это что такое?! Я задержан?! На каком основании, я вас спрашиваю! Без адвоката ни слова больше не скажу!
— А больше и не надо. Авочка, сбегаешь за Машиной?
— Мы не вместе сбегаем?
— Эй, постойте! Вы что задумали?! Руки прочь от моей Машины!
— Нет, Авочка, сбегай одна. У меня же нет твоего таланта убеждать людей, помнишь? А я пока оформлю задержание старика Кеннеди, хорошо?
— Да, старшая следователь.
— Ну Авочка, ну не дуйся! Совершенно непродуктивно нам обеим делать то, с чем справишься ты одна!
Я осторожно обернулся:
— Ави, не делай этого! Пожалуйста…
Мими фыркнула, а дочь даже не дёрнула плечом. Хлопнула дверь, оставив меня наедине с мисс Пирпонт.
В поисках поддержки я обшарил взглядом кабинет. Эта комната размером превышала мою гостиную, но кроме стола и двух стульев не содержала никакой мебели. Сверху сияла лампа, а одну из стен занимало зеркало. Полупрозрачное, как я знал из детективных фильмов. Здесь никто мне не поможет.
— Вы же знаете, что я не проведу за решёткой и суток, — произнёс я как мог уверенно. Мими переписывалась с кем-то в смартфоне, не обращая на меня внимания. Пришлось повысить голос: — Я не проведу…
— Конечно не проведёшь! — раздражённо откликнулась девушка. — Нечего пожилому человеку делать в камере. Мне хватит и пары часов, чтобы исчезнуть.
— Исчезнуть?
— Ну да. Уехать. Знаешь, такая опция есть у тех, кто приехал.
— Но… но мне известно, как вас зовут… Найти Мими Пирпонт не составит труда… К тому же вы работаете на публичного чиновника, на Маргарет Уолкер…
— Это кто тебе сказал? Авочка?
— Хм, да… А что?
— Ой, ну мало ли что она говорит? Авочка же у нас Воин Света, Паладин Добра. Рыцарь Без Страха И Упрёка. Думать — это не про нашу Авочку. Её дело верить. А во что именно верить — решаю я. Она ведь мой Рыцарь.
Мне стало не по себе. Даже слова растерялись. Мими же, отложив телефон, стала рассматривать меня с любопытством.
— Мистер Кеннеди, каково это быть сыном уважаемого клана, променявшего власть на объедки со стола выскочек-ковбоев? Мне казалось, что все Кеннеди должны выглядеть как обезьянки Лори: большие испуганные глаза и загребущие руки. Так нет же! Вот передо мной сидишь ты, вполне человекообразный старик…
— Вы чего это себе позволяете? — обозлился я. — За что меня задержали?! Личные счёты?! Я требую немедленного освобождения! Мисс Пирпонт, вам не понять, сколь важному делу вы мешаете! Кто бы ни стоял за этим, его решения угрожают…
— Чему? Доставке Машины Времени в Сокровищницу с тем, чтобы Комитетчицы нашли её через 500 лет и передали Бушам, дабы они положили Машину обратно в Сокровищницу? Замыканию этой вот петли я мешаю?
— Именно!
— А что в ней хорошего? Государство потомков разрушено, собственная экология спасена чудом, агрессивные пришельцы не только не побеждены, а наоборот — получили повод напасть на Землю! Так что хорошего принесло нам правление семейки Буш?
— Ну, могло быть и хуже…
— Не могло! Эти нувориши только домашним скотом управлять способны! И вообще — несправедливо что всё досталось Бушам! Разве не было достойных, кроме них?! В конце концов, мы уживались как-то веками, учитывая интересы друг друга… А сейчас что нас ждёт впереди? Диктат Комитета Матерей Общества, изоляция полов друг от друга и гибель земной биологии. Земляне не справились с жизнью на планете, их всех заменят другими видами! Это называется "могло быть хуже"?
Мими уже не сидела напротив, а вышагивала вокруг стола, особенно громко выкрикивая у меня над ухом. Уследить за её словоизвержением я не успевал. И вообще, меня занимал лишь один вопрос.
— Люди за стеклом, — громко произнёс я.
— Что "люди за стеклом"?
— Они записывают каждое ваше слово, мисс Пирпонт? Эти слова вполне могут привести вас в тюрьму.
— Ой, ну о чём ты говоришь! — отмахнулась Мими. — Ну кто посмеет пискнуть против старшего следователя отдела Ревизии гендерного баланса?
Она, казалось, выпустила пар, и я решил снова попытать счастья.
— Отпустите меня, пожалуйста. Я никому ничего не скажу и даже не подумаю вам помешать.
— Точно не будешь? Вернёшься в свою лачугу и проведёшь остаток дней наслаждаясь заслуженным отдыхом?
— Да!
— Типа, долгой и беспорочной службой ты заработал комфортную старость?
— Эээ… Давайте лучше вернёмся к тезису "не буду вам мешать"...
— Кеннеди, — для большей убедительности Мими облокотилась на стол слева от меня. Распахнувшийся тёмный в тонкую полоску жакет обнажил наплечную кобуру. — Пойми, ты плоть от плоти их системы.
— Нет, что вы! Я сын своей семьи!
— Поэтому ты посидишь под замком пару часиков, лады?
— Мисс Пирпонт! Очень важно доставить Машину…
— Очень важно разорвать порочный круг, — отрезала она. — И сейчас самый удобный момент. К тому же, упустив Машину, я буду вынуждена убить тебя, старик. Так что закрой рот и будь мне благодарен.
Повисла пауза. Мы разглядывали друг друга, я — с ужасом, Мими — с угрозой.
— Что… что вы имеете ввиду? Меня-то за что..?
— Твоя писанина, она почему-то особенно важна ковбоям. В Сокровищнице дайверы обнаружат ровно два сокровища.
— М-моя писанина..? — поток откровений, одно другого удивительнее, совершенно сбил меня с толку. — Какая ещё писанина? Почему именно моя? Мисс Пирпонт, вы что-то путаете…
Старшая следователь села за стол, достала сигарету, но так и не закурила.
— Моя тётка, Салли Морган, называла имена 23 человек, погибших ради того, чтобы мы смогли это узнать. Машина Времени да рукопись Джона Кеннеди — вот и всё, чем богата Сокровищница. 23 человека за пятнадцать лет! Двух из них я знала лично!
— А точно речь обо мне? — пролепетал я. — Джонов Кеннеди как собак нерезаных…
— Точно. Может они труп твой найдут, я без понятия, — девушка мрачно усмехнулась. — Но вообще, не о том ты беспокоишься. Хоть слово поперёк моих планов скажешь, и твоё бездыханное тело найдут здесь.
Из-за двери послышалось бормотание, Мими скривилась: "Чёрт!" и выскочила из комнаты. Я остался один.
Несколько минут мне понадобились на борьбу со словом "Сдавайся". Потребовалось титаническое усилие, чтобы обессмыслить его, расчленить по буквам и распылить на атомы. Я встал, насколько позволяла цепь наручников, и посмотрел в зеркало. Шумела вентиляция. Смутные голоса за стеной бубнили что-то восторженное. Из отражения глянул на меня нестарый ещё мужчина.
Да, лучшие годы мои остались позади. Редкие собеседники воспринимали меня осколком древней истории. Но серые глаза всё также меняли цвет в зависимости от окружения, спина была ровной, а живот не скрывал колени при взгляде сверху.
— Пожалуйста, — обратился я к зазеркалью, — освободите меня. Никакой вины на мне нету. Следователь Пирпонт сводит со мной личные счёты. Вы же слышали всё!
Дверь отворилась, вошла Аврора.
— Что ты делаешь?
— Ничего…
— О! Авочка! Быстро ты обернулась, — следом в дверях появилась старшая следователь. — Пукнула "Знаменем", и они сами всё отдали?
— Мими! Это совсем не так работает! — возмутилась Аврора. — А в остальном да. И отдали, и прибежали впереди меня. Их сейчас оформляют.
— Молодчинка! Давай сюда Машину.
Аврора кивнула и выудила из кармана худи пакет с кубиком.