01
Февраля
2023
Глава 19 (2/2)
Начало главы
Я потянул вверх полоску температуры в ванной комнате, нажал на кружочек кнопки включения тёплой воды и поплёлся в аквариум на втором этаже. Едва контакт с источником энергии прервался, АйТатуиропик разрядился, диаграммы потускнели, а затем исчезли вовсе.
Я потянул вверх полоску температуры в ванной комнате, нажал на кружочек кнопки включения тёплой воды и поплёлся в аквариум на втором этаже. Едва контакт с источником энергии прервался, АйТатуиропик разрядился, диаграммы потускнели, а затем исчезли вовсе.
Ванная в моём доме походила на кабинет главреда "Замочной скважины" словно вторая капля воды на первую. Вообще, каждая комната этого дома будила во мне тёплые чувства. Будь то спальня с кроватью в колониальном стиле, или столовая, украшенная рисунками маленькой Ави.
Тут я ощущал себя счастливчиком, сюда вела меня вся цепочка событий жизни. Сюда, в дом, милый дом. Если бы у меня появилась возможность переиначить свои поступки, я бы сделал всё по-старому, лишь бы оказаться здесь. Целый день я смаковал снизошедшее откровение, и только потом включил ноутбук, дабы узнать, что же я заслужил поездкой в Сиэтл.
В мессенджере ожидало сообщение от Нормального. Ни тебе "привет", ни "как всё прошло", только ссылка-приглашение. Впрочем, чего ещё ожидать от чат-бота? Я кликнул по длинной строке символов и попал на страничку со статьёй под названием "Нулевой пациент".
24 февраля 2038 года в зале суда города Бетесда, штат Мэриленд, начался процесс "Лора Джейн Мейнсфилд против Sikorsky Aircraft". Звезда новостей, это громкое дело ещё не успело выветрится из памяти, так что я не видел причины читать статью полностью. Что-то там про юридический казус, из-за которого Локхед-Мартин выиграла дело у истца, но потеряла права на базовые патенты вертолётостроения.
Окей, и что? Я перешёл на уровень выше, оказавшись перед списком тем форума. В топе находились "Ван Гог", "Чайковский", "Лавкрафт", "Саграда Фамилия", "Сатурн", "Комета Галлея" и прочие. Всё это не вызывало интереса. Я опустил крышку макбука и ушёл на кухню. Приготовил красный чай, сел в столовой напротив рисунка "Папа, мама, я". В голове гулял ветер. "Что дальше?" лениво подумал я. Спокойный сон? Ладно, допустим Ван Гог. Пришлось вернуться в кабинет к ветке форума Анонимных Алкоголиков.
В закреплённом сообщении говорилось вот что:
"По решению суда творчество Винсента Ван Гога признано неприемлемым и, в соответствии с формулой "Нет матери — нет дитя", подлежащим уничтожению. Музей Ван Гога, Амстердам, закрыт, коллекция сожжена. Музей Эрмитаж, Санкт-Петербург, ограничил доступ к экспозиции, коллекция вывезена, её дальнейшая судьба неизвестна. Полотна из частных собраний выкупаются эмиссарками ЖКС по баснословным ценам. Демонстрация картин и их фрагментов де-факто криминализированы."
Тысячи комментариев бурлили негодованием, однако и накал страстей, и сам повод смотрелись неестественно. Как-будто фантазия романиста дала осечку, выпустив на страницы высосанные из пальца страшилки.
— Разве эти дурынды не понимают, что покусились на святое?! Мировые же шедевры! Тоже мне поборницы исторической правды!
— Размужички в край долбанулись!
— Ссылка на крипто-кошелёк для пожертвований в фонд выкупа картин Ван Гога по qr-коду.
— "Пожар Ван Гога, холст, масло", NYT, 38.10.16: "Если ради восстановления прав обездоленных женщин требуется спалить дорогущую мазню белой члено-мрази — что ж, я готова пойти на это! Молодая мстительница в балаклаве, освещённая сполохами пламени, пожелала остаться неизвестной."
— Банк сканов высокого разрешения по ссылке.
— Это сон?! Я кандидатскую защитил по раннему периоду Ван Гога! А теперь самих картин больше НЕ СУЩЕСТВУЕТ???!!! Как такое возможно?!!!??!!
Я прокрутил вниз пару страниц обсуждения и вернулся к темам форума. Ну, предположим "Лавкрафт"...
Закреплённое сообщение повторяло текст про Ван Гога с небольшими изменениями. Суд, формула обвинения "Нет матери — нет дитя", приговор, отклонённая апелляция, костры из книг. Обсуждение наполнено недоумением и гневом, а также реквизитами счетов для пожертвований на выкуп тиражей и ссылками на профили тайных библиотек, куда можно спрятать книги. Всё это удивляло в плохом смысле и настоятельно требовало объяснения. Я вернулся к статье о нулевом пациенте.
Итак, Мейнсфилд против Sikorsky Aircraft.
По утверждению истца, Игорь Сикорский украл изобретение своей сотрудницы, прабабки Лоры Джейн, и летом 1931 года запатентовал "автомат перекоса". Миссис Мейнсфилд требовала восстановить справедливость и переписать патент на имя Одри Карлич.
Ответчиком выступала Локхид-Мартин, чей адвокат перед лицом суда присяжных развалил дело буквально за полчаса. Его словесный поединок с обвинителем перед судьёй Ширли Ксинис и присяжными заседательницами закончился победой корпорации над человеком. Сторона обвинения запросила перерыв, продолжение слушания перенесли на следующий вторник.
Во вторник же команда истца преобразилась. Рыхлого заику-обвинителя сменила тридцатилетняя юрист из Вашингтона, беременная двойней. Протест защищающейся стороны — откровенная манипуляция присяжными! — был отклонён. Вскрылся первый тайный слой дела: иск Мейнсфилд поддержал Женский Комитет Спасения.
Несмотря на это, ответчик не утратил боевого духа. Осторожная речь адвоката постулировала косвенность доказательств. В отличии от патентной заявки Сикорского, записки Одри Карлич не содержали расчётов, выводы были неоднозначными, а идеи так и остались идеями. Обвинение не стало оспаривать аргументы ответчика.
— Ваша честь, уважаемые присяжные заседательницы! Наша цивилизация застыла в хрупком равновесии. И куда она направится — во тьму патриархата или к свету Свободы, Равенства и Сестринства — зависит только от Вас.
— Протестую!
— Принимается. Ближе к делу, пожалуйста.
— Ваша честь, мужчины довели всех нас до края погибели. Вам ли этого не знать: Промышленный Надрыв унёс жизнь Вашей дочери. Примите мои соболезнования, судья Ксинис! Вам ли не знать, уважаемые присяжные заседательницы, давления мужчин на каждую из нас?
— Протестую!
— Отклоняется. К чему вы ведёте?
— Я веду всех нас к понимаю той угрозы, которую представляет собой поведение ответчика. Сейчас я вкратце изложу обстоятельства жизни Одри Карлич, и Вы убедитесь, что иск моей протеже — не менее, чем яркая свеча во мраке мизогинии!
Журнальная статья, перепечатанная на форуме, называла выступление обвинительницы вдохновенным, а управление эмоциями слушателей — блестящим. Образ Сикорского тускнел с каждым словом, а выкрики "Протестую" лишь добавляли теней его грозной фигуре. Предал, унизил и обокрал — вот чем отплатил мужчина талантливой женщине, доверчивой словно родная дочь.
— Мы, матери, никогда бы не поступили так со своим дитя! Вам ли не знать тех тёплых чувств, какие пробуждаются в наших душах при виде успехов ребёнка? Ведь его победы — успех каждой из нас!
— Протестую!
— Как смеете вы протестовать против чего-либо?! — вызверилась юристка, обхватив угловатый живот руками. — Вас родили, выкормили, дали образование, а что сделали вы для жизни на Земле? Изнасиловали потомков? Отравили планету? Отобрали у нас детей?
— Протест отклонён. Продолжайте!
— Несчастная Карлич и не помышляла использовать своё изобретение вне стен компании Sikorsky Aircraft. Однако тирана это не остановило. Он отнял у женщины её изобретение. Отнял у матери. Отнял у матери её дитя. Мы единодушны с моей клиенткой: если порочный мир корпораций не готов признать женское авторство, что ж... Мы требуем аннулирования патента! Если нет у него матери — пусть не будет и самого дитя!
Разумеется, отзыв патента дался ЖКС не легко. Судебные тяжбы заняли долгие месяцы, а Локхид-Мартин включилась в битву со всей серьёзностью. Но ЖКС стояли на смерть. Примеры судебных решений как в поддержку обвинения, так и против него, исчислялись десятками. И всё-таки суд признал победу истца. Локхид-Мартин потеряли патент на "автомат перекоса".
Вся индустрия вертолётостроения подвисла в правовом вакууме: использование базовой технологии стало незаконным. И тут вскрылся второй слой нечестной игры. За иском Лоры Джейн Мейнсфилд стоял не только Женский Комитет Спасения. Основным инициатором проекта являлся конкурент Локхид-Мартин — корпорация Нортропп-Грумман.
С появлением Машины Времени в гражданском доступе инструментарий конкурентной борьбы пополнился новинкой — переписыванием прошлого. Пионером в этом деле и стала Нортропп-Грумман.
Задолго до эксперимента Греты Шварц эмиссары корпорации встретились в 1912 году с инженером Юрьевым и помогли ему запатентовать "автомат перекоса" раньше Игоря Сикорского.
Разумеется, документ был составлен так, чтобы женское участие в изобретении бросалось в глаза даже слепому.
Дабы не создавать временного парадокса, патент хранился в тайне. Да и способность соперников перекроить историю обратно юристы тоже учитывали. Так что шанс нанести безнаказанный удар сопернику представился уже после окончания эры путешествий во времени.
Всё необходимое для мягкого перехода между патентами было подготовлено заранее. Различные государственные ведомства объединились в благородном порыве минимизировать ущерб единственным труженикам неба — вертолётам, и перелицензирование прошло максимально гладко. А то, что одна корпорация обыграла другую... Что ж, бизнес есть бизнес.
Гхм, познавательно. Я свернул браузер, сходил за новой чашкой чая и занялся разгребанием Авдиевых конюшен "Архипедии". Обязанностей инспектора фотографий никто с меня не снимал, самих же фотографий за декаду поездки в Сиэтл накопилось великое множество.
"Дело Сикорского, пошедшее наперекосяк, и опалу Ван Гога связывает как будто одна только деталь, — думал я. — Формула обвинения. Но это же просто флуктуация! Экстремальный всплеск, каковых была масса вчера и будет завтра! Пусть некоторые художники с литераторами попали под горячую руку, скоро всё успокоится. Цивилизация проходит этап катастрофы, вот её и шатает между крайностями. Картины вернутся из схронов, а об уничтожении текста в эпоху интернета даже мечтать смешно. Нет причин для паники".
Очередная серия фотографий ждала моего приговора. Отели первой линии на Бали. Отличный пример! Нельзя же, в самом деле, уничтожить здание под тем предлогом, что его проектировал мужчина, а не женщина? Вздор!
А почему нельзя? Вот эта гостиница, может быть, перехватывает всех клиентов у соседней — отчего бы не допустить её неправильное происхождение, если это устранит конкурента? Раз большим корпорациям позволено решать таким способом свои проблемы, почему бы маленьким людям не поступить так же? Этот джинн, пожалуй, не даст загнать себя обратно в бутылку! Я отложил расправу над фотографиями, открыл вкладку с таинственным форумом. Как бишь он называется?
"Размужичиванию.нет". Оригинально...
Фарс, разыгрываемый женщинами, будоражил воображение. А можно ли запретить думать? Составить опросник, позволяющий связать ответы собеседника с определённой философской концепцией. "Земля вращается вокруг Солнца". Не вызывает отторжения? Значит испытуемый — последователь Коперника. А Коперник у нас кто? Мужчина. Получается, собеседник придерживается женоненавистнической идеологии. Милости просим освежиться лоботомией.
Я выкроил целый час в распорядке дня на чтение "Размужичивания" и за пару недель просмотрел все темы вместе с десятками страниц комментариев.
Одно из дел зацепило меня своей жестокостью. Никогда раньше не чувствовал я столь остро несправедливость, а тут прямо сердце кольнуло. Вдруг не напрасно дано страдание, обезобразившее меня? Что если знак это мне? "Отврати взгляд свой от блага своего, ибо прах оно пред мученьями ближнего", так, кажется, записано на скрижалях?
"Человечество против Джек-Рассел терьеров" прямо сейчас находилось в острой фазе. Общественность требовала прекратить разведение собак, названных в честь древнего попа. Петиция на Change.org уже набрала более 150 миллионов подписей, до судебного слушания оставалось совсем недолго. ЖКС настаивали на стерилизации производителей обоего пола, запрете питомников и уголовном преследовании владельцев породистых щенков.
В обсуждении на форуме тон задавали хакеры и диванные законники. Первые настаивали на очистке базы Change.org, вторые оттачивали формулировки для адвокатов. Ни те, ни другие не убеждали форумчан в победе. Собрать миллионы подписей под чем угодно для ЖКС не проблема, а в суде можно и проиграть, несмотря на убедительность аргументов.
— Может быть просто переименовать породу? — написал я. В общем гвалте мой голос затерялся, так что я принялся повторять предложение с маниакальной настойчивостью.
— Бред, забудь. Надо ломать data base, — отозвались наконец программисты.
— Только в правовом поле, господа! Только в рамках УК! — возразили правозащитники.
— Гомес Зефа, что ты имеешь ввиду? — заинтересовался юзер под ником Уолт Пинкман. Я не мешкая взялся за клавиатуру:
— Уолт Пинкман, судя по формулировке, недовольство вызывает только имя селекционера. Если его сохранить, то ни атака на агрегатор петиций, ни оправдательный приговор не снимут раздражения активисток. Преподобный Джек Рассел продолжит колоть им глаза. Давайте просто поменяем мужское имя на женское. Таким образом исчезнет основание для нападок. А будут ли собаки называться Джек Рассел терьерами или терьерами Джеки Рассел — какая разница?
— Вот так взять и поменять? — усомнился Уолт Пинкман. — Думаешь, это легко?
— Ваапче ни разу не легко! Функционеры FCI коррумпированы почище спортивных бонз! Там такаааая бюрократия — мама не горюй! Без мыла не пролезешь, без бабок не намылишься! Уж чё-чё, а это я выкупаю по полной! — некто под псевдонимом Флегмонд разукрасил своё многословие стикерами да смайликами.
— Неужели это принципиально возможно? — изумился кто-то из легистов. Флегмонд, пусть и с оговорками, но признал исполнимость затеи. На него зашикали, мол много о себе воображаешь, не понимаешь куда нос суёшь, и вообще: коли умный такой, сам и делай. Флегмонд покинул чат и больше не возвращался.
— Главное договориться о стратегии, а уж решение обязательно найдётся, — вбросил я. Меня поддержал Уолт Пинкман, и к вечеру вторых суток нам удалось отстоять мой план.
Действительно, после чёткой постановки задачи форумчане оживились. Среди мамкиных экспертов нашлись люди действия, знакомые знакомых отыскали подход к чиновницам Международной кинологической федерации, а объявленный сбор денег принёс нужную сумму для взятки. В итоге до суда дело не добралось за отсутствием состава преступления. Стандарт FCI № 235 отныне именовался Джеки Рассел терьер, что с любой точки зрения выглядело невинно.
Где-то в самом разгаре битвы за сукиных детей ко мне в личку пришло письмо от Дислексика. Не сказать, чтобы наше приятельство было близким, но я часто поддакивал ему на форуме, а он нередко поддерживал мою точку зрения. Этот парень обладал яркой особенностью: всё им написанное ощущалось стихами, не за счёт рифмовки, а из-за поэтичности метафор. Прежде чем открыть письмо, я приготовился соответствовать возвышенному слогу в меру сил и способностей.
"Привет, мистер Зефа, как поживаете, — прочёл я. — Что вы думаете об наезде размужичек на милых пёсиков? Чем не угодили собачки-то?"
"Привет, Дислексик! Революционерки крушат старое мироустройство, и в том нет ничего удивительного. Все мы знаем, что впереди нас ждёт эра Матриархата. Вопиющие эксцессы прекратятся, как только будет нащупана точка равновесия нового общественного строя. А пока задача тех, кто хочет выжить, — спастись самим и спасти своих близких."
"Не понимаю, о чём вы толкуете. Я-то сама кошатница, но даже представить себе не могу такую жестокость. Как тот, кто смотрел в детстве "Маску", может желать зла Майло? Вот вам бы смочь пристукнуть Майло?!"
"Дислексик, вы женщина?!"
"Нет, Герберт, конечно, мужчина. Он сейчас на вахте в Вайоминге, вернётся через месяц. Я просто присматриваю за его аккаунтом, фикусом и Барсиком."
Женщина в "Размужичиванию.нет" — разве такое возможно? Как же конспирация, собеседование у Анонимных Алкоголиков? И много их на форуме? "Да чего такого-то? Чай не правительство свергаем!" — крутилась у меня в голове успокоительная мыслишка. "Это сейчас ничего такого нет. А вот через каких-то пару лет девушки непременно припомнят юношам дела давно минувших дней".
При всей неотвратимости будущего, я не сомневался, что месть Женского Комитета Спасения обойдёт меня стороной. Почему? Так ведь я ж привилегированный. Под личиной угрюмого отшельника Гомесы Зефы по-прежнему жил Джон Фицпатрик Кеннеди, сын влиятельного клана, неподсудного в любую эпоху.
Я смотрел в грядущее безмятежным взглядом. Форум "Размужичиванию.нет" стал моей игровой площадкой, где я сражался за наследие патриархата против обезумевших размужичек. С каждым туром игры запреты множились, а явления, связанные с великими мужчинами прошлого, вычёркивались из обихода. На одну победу приходилось десять поражений. Кроме того, ЖКС регулярно пропалывали форум. Активные борцы переставали появляться в чатах, уступая места трусливым ничтожествам. Несокрушимым утёсами оставались только двое — Гомес Зефа да Уолт Пинкман.
В конце 38-го то, что мы называли Размужичиванием, стало частью социальной политики Соединённого королевства. В начале следующего года "ревизия гендерного баланса в сфере интеллектуальной собственности" появилась в медийном поле Северной Америки.
Исполняя предсказание госпожи Аль-Яфаи, 10 августа 2040 года генеральный секретарь ООН Маргарет Уолкер объявила ближайший январь началом новой эры. Перед рождественскими каникулами Евросоюз поддержал "демаскулинизацию объектов авторского права". Следом посыпались азиатские страны, арабский мир, Южная Америка и африканские государства. Последние бастионы уважительного отношения к заслугам предков приняли новую этику в середине 2041. На Change.org появилось требование уничтожить Машину Времени.
Этот акт вандализма не вписывался в рамки правил Размужичивания. Генезис Машины оставался тайной, которую никто не стремился разгадать. Более того, она не работала, а значит не могла принести никому выгоды. Что же вменялось в вину Машине? "Инструмент порабощения гражданок государства Земля; символ насилия мужчины над Женщиной; технология, несовместимая с социальным прогрессом".
На площадях городов сжигали и за меньшие преступления. Но всё же сообщество Размужичиванию.нет отказывалось воспринимать всерьёз угрозу. Тому было две причины.
Во-первых, следовало различать народный гнев, ориентированный на достижение цели, и гнев, призванный подчеркнуть угрюмую женскую долю. Такой, например, как порыв избавить Полюс Женственности от патриархальных оков. Освобождать по-настоящему Антарктиду ото льда никто и в мыслях не держал, зато флэш-моб получился колоритный. Так вот, подобных манифестов за прошедшие годы мы слышали немало, и в перечислении грехов Машины угадывался тот же мотивчик.
Во-вторых, всем было на неё плевать.
Ни в одной ветке форума я не встретил никого, кто вспоминал бы о Машине с теплотой. Складывалось впечатление, что одна лишь моя жизнь преобразилась к лучшему благодаря её появлению.
Обычно свежесозданная тема мгновенно наполнялась восклицаниями "Это уже ни в какие ворота не лезет!" и "Мы все умрём!" Но в случае с Машиной Времени обсуждение не началось даже тогда, когда под петицией на Change.org набралось более пяти миллионов подписей.
— Чего и следовало ожидать, — в конце концов написал некто Evlampy.
— Да гори она синим пламенем, извините за каламбур, — откликнулся Prophet-54.
— Адовы врата, из коих вылезли исчадья иных миров вкупе с дщерями Лилит, да будет проклято имя ея во веки веков!
— Явления одного порядка, кстати, — подметил PhD-id. — Так что да. Гори в аду, Машина Времени!
— Мужики! — не выдержал я, — неужто мы допустим уничтожение памятника человеческому гению?!
— Что значит "человеческому"? "Женскому" имелось в виду? Так они сами создали, сами и уничтожат. Нас это не касается.
— А чё ж бабы докопались до Машины, раз сами её и выдумали?
— Психанули, чего непонятного?
— Женщины нам злыми тётками приходятся, — пошутил DrunkPrunk.
— Не родными к тому же, — добил шутку какой-то Mark45.
— Так-так-так, — вмешался Уолт Пинкман, — про "не человеческий, а женский" поподробнее, пожалуйста.
— Женщины нелюди, это все знают, — заявил Factum_chiken. Я поспешил напечатать "Чтоб твоя мать услышала, как ты её называешь", но Уолт Пинкман влез вперёд и момент для колкости был упущен.
— Род человеческий состоит из мужчин и женщин. И никакие личные обиды этого не изменят. Нелюди — пришельцы.
— Ну не начинай опять, Уолт Пинкман... Обсуждали уже триста раз: тех чертей никто не видел, а бешеные самки — вот они рядом!
— Господи-боже-мой, что ж вы такое несёте?! Ещё скажите, что инопланетяне вам ближе, чем женщины! Да если с пришельцами сравнивать, то и медузы человеку родные братья! Какой-нибудь одуванчик у дороги отличается от нас меньше, чем неведомая хрень из дальнего космоса! Мы с этими чужаками больше, чем враги! Мы с ними вообще — разнопланетяне!
— Ой да ладно! Истеришь, как девчонка, Уолт Пинкман :) Остынь. Алиенов твоих никто ни с кем не сравнивает.
— Разнопланетяне — LOL :)))
— А по мне, так бабы — твари похуже зелёных человечков! Что они творят, что творят!
— Только Рип ван Винкль может равнять девок с одуванчиками в 2041 году.
Я не успевал вставить слово в поток ругани. Тема скорой казни Машины Времени незаметно ушла на второй план. Мои соратники будто с цепи сорвались! В Пинкмане признали коллаборациониста, дискуссия скатилась в нецензурную брань. Появившийся в чате администратор выписал бан каждому крикуну, включая и самого Уолта. Но и ковровые бан-бардировки не остановили скандал.
С немым ужасом я наблюдал, как опустевшая было ветка форума раз за разом наполнялась юзерами, успевавшими бросить гадость-другую о женщинах перед неминуемой карой. К вечеру тема "Аутодафе Машины Времени" окончательно вымерла. Ничего подобного мне не припоминалось, очевидные причины озлобления выглядели незначительными. Я уснул в недоумении.
А утром на месте Размужичиванию.нет меня встретила табличка: "Доступ к сайту ограничен по решению ЖКС". Пару часов спустя в дверь позвонили.
Я зашаркал к домофону, и по мере приближения к шлюзу шаркал всё медленнее. Кого принесла нелёгкая? Никто не предупреждал о визите. Связано ли это с размужичиванием? Надо бояться или не стоит?
— Кто там? — скрипучим фальцетом начал я, но смутился, откашлялся и повторил в трубку домофона: — Кто там, вам кого?
На экране появилось изображение группы людей. Женщина, стоявшая впереди, протянула к объективу камеры удостоверение.
— Следователь ЖКС по борьбе с экстремизмом Паула О`Нил. Вы мистер Гомес Зефа?
— Кто? — говор женщины звучал непривычно, имя она произнесла на французский манер. Небольшая заминка позволила обдумать линию поведения, я принял позу оскорблённой невинности и заявил: — Мадам, имейте совесть! Я Джон Фицпатрик Кеннеди! Никаких зефей, никаких гомесов в моём доме отродясь не водилось! Чего вам от меня надо?!
Следователь стушевалась, забормотала извинения, но потребовала пригласить её внутрь. Группа поддержки прислушивалась к перебранке с интересом. Лучшей сцены для подлинного артиста и представить было нельзя. Я разразился карающим смехом:
— Знаю я вас, кровососов! Пусти в дом, закрой глаза, воротник расстегни... Нет уж, не на таковского напали! Джон Кеннеди знаком с вашими повадками, нежить безбожная! Убирайтесь прочь!
— Сэр? Вы хорошо себя чувствуете?
— Да он издевается над тобой, О`Нил! — публика раскусила мою игру, дав мне повод подняться на новый уровень фарса. Я напряг память, вцепился в свои седые космы и заголосил:
— In nomine Domini Patris!
Зрители тепло приняли мою комедию, жаль, что их отделяли от меня двери шлюза. Хохот колокольным перезвоном гремел на улице пока следователь яростным взором сверлила глазок камеры.
— Мы вернёмся с ордером, сэр, — сквозь зубы процедила она. — И санитаров с собой приведём.
Экран домофона погас. Ну и пожалуйста! Санитаров, дворников... да хоть дальнобойщика с молочницей! Мой дом — моя крепость! Нет у вас управы на Джона Кеннеди!
А вдруг есть? Вряд ли большую сложность составит связать IP юзера с со мной... Так это что ж получается..? Как же это..?
Три дня просидел я в подвале, сжимая пожарный топор. "Живым не дамся!" — перекатывалось в пустой голове. Редкие вылазки в холодильник выдавили из меня всё мужество.
"Вот сейчас, — трясся я от страха, — развалится под ударами шлюзовая камера, загрохочут армейские ботинки по этажам. Крики "Чисто!" пронесутся по комнатам и придёт черёд запертой двери в подвал. "Раз, два, три!" бойцы SWAT высадят тараном хлипкую преграду и ринутся вниз. Я успею уложить одного, максимум двух нападающих, а потом... потом..." Я заплакал. "Отставить! — уже слышался мне крик Авроры сквозь похоронный набат выстрелов. — Это же мой любимый папочка!" На этом месте сценарий начинал буксовать, я отдавался жалости к себе и засыпал. Никто ко мне, естественно, не пришёл.
"Вот что значит высокое положение в правильной семье!" Глупо было поддаваться панике. Кто тут Кеннеди в конце концов? Оставив в подвале топор, я отправился в кабинет, чтобы всё обдумать за чашечкой чая.
"Мог бы стать таким успешным паренёк из Мейбола без вмешательства высших сил? — озадачил я обесточенную Белоснежку. — Нет! Вершиной карьеры его было бы превозмогание рутины, питие горькой да мечты о сладком. И как же этот пентюх смог преобразиться в меня? Правильно. Благодаря Машине Времени, да продлит Господь её дни!"
А вот казнят Машину, что тогда? Исчезну ли я? Превратится ли карета в тыкву? Замечу ли, что стал другим человеком? Неужели исчезнет память о Джил Томпсон? А Аврора? Её тоже не станет будто никогда не бывало? Как всё произойдёт? Будет ли мне больно?
Слава богу, это не случится. В горе Кинмей ждёт встречи с группой дайверов Матриархата древняя Машина. Петля времени никогда не разомкнётся.
А что, если нет? Кто сказал, что бункер — не пустой сосуд в ожидании вина, а чаша, полная вином? По какой причине я в этом убеждён? Вера? Мне необходимо знать, а не верить!
Я просмотрел свои записи. В принципе ничто не мешало мне отправиться в Сокровищницу хоть завтра. Расчёты давно проведены, маршрут построен. Даже инструмент нашёлся: к морскому порту Лос-Анжелеса приписан AGOR-29 "Blue Octopus", и зайдёт океанографические судно в Сан-Педро… минуточку... через полторы недели. Оформить бумаги, оплатить фрахт — несложная задача, главное решиться. Всё так, но тихий голосок в голове, назовём его Сэм Ехидный, остановил меня.
— Не всё ты учёл, ой не всё...
— Давай-ка без глупых намёков. Поконкретнее, пожалуйста, — сердито отозвался я, и получил лишь новое "ой не всё..."
Ладно, пройдёмся по списку.
Авиарейс до Лос-Анжелеса. Что может пойти не так? Аэробусы ещё не разбивались, но и возродилась авиация совсем недавно. Я готов был рискнуть, лишь бы не повторять эпопею с паромом и автобусами.
Аренда люкса в Беверли-Хиллз. Тут я вообще не видел способа провалить миссию.
Что дальше? Не опоздать на борт корабля? Это узкое место плана? "Не всё ты учёл, Джонни..." Ой ладно, заткнись. Самое сложное — попасть в бункер.
"И что ты будешь делать, если не найдёшь там Машину Времени? Вернёшься домой ждать конца света?"
Ну, я...
"Джонни, возьми Машину с собой", отбросил ехидный тон Сэм.
Ха! Что за дурацкое предложение? Имевшийся в распоряжении Матерей Общества аппарат превышал размером коттедж, вычислительный кластер весил тонну! Где я всё это найду? На чём повезу? Как протолкну в бункер?!
"Реечный портал вполне мобилен, о компьютере забудь, а программу скачай из интернета".
Но реечный портал никак не мог быть получен матриархатками из Сокровищницы, это более поздняя модификация!
"Джонни, привези хоть что-то! Нельзя такое важное дело оставлять на волю случая! Ты же не хочешь прожить всю жизнь в Мейболе?"
Нет, не хочу. Ладно, где достать Машину? Заказать в службе доставки? Я представил себе, как звоню менеджеру магазина "Всё для путешествий во времени" и спрашиваю сколько стоит реечный портал. А менеджер, пусть его зовут Абсурдный Сэм, говорит: к сожалению, сэр, товар закончился на складе, и новых поставок не ожидается. Вы же слышали о публичной казни технологии темпоральных перемещений? На площадях крупнейших городов мира собираются давить бульдозерами коробки портало-комплектов, их прямо сейчас свозят на склады вблизи тех самых площадей. Послушай, Сэм, откуда тебе это известно? Так вы же сам, сэр, читали новости, а я что, я ничего...
Новостные ленты, действительно, смаковали грядущий праздник вандализма, перечисляя страны и города, урвавшие свой кусочек торжества. Меня интересовал Лос-Анджелес, и он быстро нашёлся в списках.
Вот где я возьму Машину! И скачивать ничего не надо: в комплект наверняка входит ПО. Перед расправой никто не станет считать приговорённые коробки, одну из которых я и умыкну!
"Да, Джонни, у тебя всё схвачено!"
Меня обуяла нервическая жажда действия, прям руки затряслись. В пятницу я купил билет на самолёт, а в среду уже брал ключ-карту из рук девушки за стойкой отеля Беверли-Хиллз.
— Добро пожаловать, господин Кеннеди. Мы всегда к Вашим услугам.
Я знал, что ЖКС опубликовал список из 30 тысяч серийных номеров порталов, которые остались на Старой Земле. Все они были распределены между семью десятками государств, пожелавших участвовать в казни преступной технологии. До Праздника труда, частью которого станет в США уничтожение опасных приборов, оставалась неделя.
На поле стадиона Доджерс заканчивалось возведение эшафота. Из местных новостей я узнал, что камеру смертников для реечных порталов оборудовали в одном из магазинов на бульваре Сансэт, но в каком точно никто понятия не имел.
За шесть дней я успел погулять по Лос-Анжелесу, обходя стороной стадион. Вдруг за мной следят? Пусть видят: Джон Кеннеди — безобидный турист, коих сотни на улицах города Ангелов.
Моё внимание привлекали магазины. Все они были открыты. Ещё бы! Как ни крути, а казнь технологии — необычное зрелище. Ради него в город съехались американцы со всей Калифорнии, обеспечивая торговцам праздничную выручку. Завлечь покупателей стремились и магазины бульвара Сансэт. Лишь два заведения были на замке все эти. Их-то я и определил как место последнего заключения Машины Времени.
Как украсть реечный портал? Я даже не знал какого размера коробка! Длинна одной рейки, если я правильно помнил, около полутора метров. Сколько их в комплекте — 10? 50? Как утащить этот комплект? Насколько он тяжёлый? Можно вызвать такси... Хорошо, пусть так.
Но каким образом пробраться на склад магазина? Он же, наверное, охраняется, да? Можно попроситься в туалет...
“Добрый день, офицер! У меня случилась неприятность и мне очень нужна помощь... Где у вас уборная? Еле терплю!"
Ну, допустим, а потом? Что, если охранник откажет?
"Не положено, сэр. Освободите помещение!"
Значит, нужно убедить его.
"Офицер, я старый человек и гожусь вам в отцы. Неужели вы прогнали бы родного папу? Ну же! Проявите милосердие!"
"Ладно-ладно, убедил! Но вдруг он пойдёт следом?"
"Попрошу из-за двери кабинки ещё бумаги — рулон вполне может кончится. А когда уйдёт — выскользну в коридор, найду вход на склад, и вот я на месте!"
"Стоп, что если там заперто?"
"Придумаю чего-нибудь!"
"Ладно, а камеры наблюдения?"
"Буду импровизировать!"
"Это как?"
"Отстань, зануда!"
Седьмого сентября я вызвал такси к отелю и за полчаса добрался до Эхо-парка. Отсюда мне конспирации ради следовало пройти пешком. Бульвар Сансет очень кстати полнился молодыми парнями, шедшими колонной в направлении стадиона. Я постоял, выбирая момент влиться в их ряды, и уже почти шагнул, как вдруг кто-то подхватил меня под локоть.
— Ну-ну, мистер Кеннеди, куда это вы собрались?
Меня развернуло по инерции, и я оказался лицом к лицу с двумя подозрительными молодчиками. Их широченные улыбки доверия не вызывали, а цветастая одежда никого не обманывала. Передо мной стояли государственные мужи.
— Кто вы и что вам надо? У меня неотложная встреча, а вы меня задерживаете! По какому праву спрашивается?
— Успокойтесь, сэр. Мы такие же патриоты, как и вы.
— Патриоты, значит? — Я упёрся, выворачиваясь из хватки. — Пустите меня сейчас же! Я занят важным делом!
— Это каким? У вас запись на процедуру клонирования?
— Клонирования? — упавшим тоном переспросил я.
— Ну да. Этот сброд направляется в Калифорнийский Центр Клонирования, больница Барлоу. Вы не знали?
— Боже упаси! Нет, конечно!
— Вот и хорошо. Поговорим в автомобиле, сэр. Уверен, с нами дела ваши пойдут успешнее, чем с этими Молча.
— Да кто вы такие?! — продолжил возмущаться я, ведомый к чёрному BMW в переулке. Джентльмены настойчиво усадили меня на заднее сидение, а сами обосновались спереди. Я пыхтел, готовясь устроить скандал. Как они посмели?! Где уважение к статусу?! Где...
— Фу, как ты плохо постарел, Джонни! Не будь я в курсе, что это ты, ни почём бы не узнал, — проворчал тучный господин средних лет, сидевший рядом. В полумраке внешность его казалась невнятной, а вот голос да, голос что-то напоминал. Я щурился, напрасно стараясь ухватиться хоть за какую-то черту, а сосед всё ждал, рассматривая меня в свою очередь. — Ты водянку что ли подхватил с тех пор как фотографировался для "Бостонского клуба"?
— Том?... — прозрел внезапно я. Ну конечно! Чьей ещё отличительной особенностью могла быть такая обыкновенность!
— Сенатор Уокер-Буш, с твоего позволения. Трогай!
Седан мягко покатился на запад. Разговор, ради которого мой дерзкий план был испорчен, никак не начинался, а многие вопросы толкались в моей голове, мешая друг другу. Наконец пробка вылетела, и я зачастил, перебивая сам себя:
— Что ты здесь делаешь?! Куда мы едем?! Чего тебе надо?! Это не то, чем кажется! Я всё объясню!
— Хватит-хватит, Джон! Успокойся, никто тебя ни в чём не обвиняет. Ты мне нужен, поэтому ты здесь.
— Как ты нашёл меня?!
— Книжки умные читать надо, глядишь пророком станешь, — съязвил бывший агент Смит.
— Так! Паркуй тачку! — Только сарказма мне не хватало! Авто и не подумало замедлять ход, чем окончательно вывело меня из душевного равновесия. Я замолотил кулаками по спинке водительского кресла и закричал: "Тормози!!!"
— Хватит! — рявкнул Том. Я притих. — Ведёшь себя недостойно! Джонни, пойми: мы хотим помочь тебе попасть в Сокровищницу...
— Чтооо?!!
— Да-да, Джонни, таковы наши намерения. Мои люди сейчас проводят тебя в Беверли-Хиллз и проследят за спокойствием твоего сна. Этой же ночью "Голубого Осьминога" подготовят к выходу в море, и завтра утром вы втроём отплывёте к горе Кинмей.
— Точно, — улыбнулся, повернувшись назад, один из патриотов. Всё это походило на фарс. Буши помогают мне попасть именно в то место, которое стерегли от меня все прошлые годы? Так не бывает! Это ловушка!
— Выпустите меня! Вы препятствует делу исторической важности! — заорал я с новой силой. Том коротко стукнул меня по лицу и затряс рукой: "Чёрт, чёрт!" Я буквально онемел.
— Джонни, довольно! Клянусь богом, я искренне хочу привезти тебя в Сокровищницу! — Он покосился в окно, разминая кисть. — Вот и отель. Поверь, камня за пазухой я не держу.
Дверь мне открыл человек, ждавший на тротуаре. Патриоты отдали ему ключи от BMW, едва выйдя на улицу. Я вылез последним, оправил куртку и двинулся прочь. Туда, где по моим расчётам находился склад реечных порталов. Меня грубо схватили, дёрнули так, что асфальт вывернул ободрал мне ноги, и я снова оказался лицом к лицу с Томом.
— Ах да, чуть не забыл, — выговорил сенатор Уокер-Буш не покидая салона. — Держи, меня просили тебе передать. Оставишь это в бункере.
Если подключить воображение, то вещица могла бы предстать в образе кубика льда из стакана Колы. А может и деталью Кубика Рубика. Или игральной костью, лишённой пары. Но, разумеется, кубик, который протягивал сенатор жестом "Окей", не был ни тем, ни другим, ни третьим.
Первый раз я увидел его ночью в бременском коттедже. И его точно так же показывал мне Том.
— Машина Времени, — невыразимо нежно произнёс тогда агент Смит, и честное слово, я бы удивился меньше, скажи он "Оптимус Прайм".