Глава 14.

— Мистеры и месьё! Шоу "Выстрелы в Далласе" приветствует вас! Сегодня зашкварный Жак воплотит образ Пули, каналья Пьер примерит шкуру Ли Харви Освальда! Звезда же спектакля, — горбатый карлик Гарамон подскочил ко мне и дёрнул за волосы, — мистер Кеннеди! В роли своего знаменитого деда! Дайте шума, почтенная публика!

Заброшенная котельная взорвалась восторженным рёвом.

Привязанный к стулу в импровизированном кабриолете, я мог искать утешения лишь среди галлюцинаций. Лицо давно уже ощущалось печёной лепёшкой. Дышал я через рот, мочился кровью, сидел на изорванной заднице словно грешник на сковородке. И всё из-за бабы!

Мне советовали не раскрывать своё имя, но Джон Смит не продержался и недели. Под угрозой изнасилования всё вылетело из меня до последней буквы. Спасло ли это мистера Кеннеди? Нет, к сожалению. Французская диаспора тюрьмы Фитэрстоун всегда обманывала свои жертвы.

— Презик в городе! Аплодисменты! — надрывался подонок Гарамон.

— Бах! — гаркнул каналья Пьер.

— Н-на! — врезал мне идиот Жак. Лепёшка лопнула, горячая струя брызнула на плечи. Я опрокинулся, сминая картонный борт автомобиля.

— Хэдшот! — как всегда завопил горбун. Этот цирк начался два месяца назад, когда главарей валлийской группировки перевели в другие тюрьмы. — Призовая игра!

— Всем оставаться на местах! — раздался от входа глас божий. Столь кстати охрана никогда ещё не появлялась. — Кто дёрнется — очутится в карцере! Руки за голову!

Меня отнесли в лазарет. "Выстрелы в Далласе" регулярно обновляли состав исполнителей, но главная роль числилась только за мной. Так что я побывал на больничной койке не один десяток раз за полгода, прошедшие с вынесения приговора.

— Извините, мистер Кеннеди, что опоздали к началу вакханалии. Поздно узнали. Обещаю, такое больше не повторится.

— Как узнали? — прошептал я. Начальник смены не расслышал и отводя взгляд наклонился к подушке. — Кто настучал?

— А! Гхм... Мохнатка. Всего доброго, сэр.

Я постарался придумать, как бы повыгоднее продать эту информацию, но мысли разбегались. Да и кто бы стал слушать мальчика для битья? Спустя пять дней, худо-бедно встав на ноги, я вернулся в камеру. На прогулке найти Фредди-Магната оказалось не сложно.

— Спасибо, что выручил, — присев рядом просипел я. Мохнатка глянул мельком и отодвинулся. Но отставать не входило в мои планы, я прям чесался от желания причинить ему добро. — Чем тебе отплатить, друг?

— Отстань. Мне обещали условно-досрочное. Хочешь отблагодарить — просто отвали.

— Зачем тебе УДО? — удивился я. — Стукачам вроде тебя и так неплохо живётся...

— Дурак! Отсюда невозможно вести бизнес. А такой заказ уплывает!

Слово за слово, и Мохнатка выложил всё как на духу.

Дед его по всему королевству ставил почтовые ящики с вензелем Е2. Как только Елизавету II короновали, так сразу тысячи железных тумб, украшенных инициалами Георга V, потеряли актуальность. На этом подряде семья Фредди сказочно обогатилась. Отец готовился к воцарению нового монарха, чтобы снова поменять почтовые ящики. А когда настал долгожданный день, выяснилось, что сам он не в состоянии даже на горшок сходить, а сын его сидит за решёткой.

— Так что будь добр, не порть мне биографию.

— Забудь ты выслуживаться перед вертухаями, — увидел я шанс отдать Мохнатке долг. — Не сегодня-завтра всех выпустят! Такие дела творятся! Королевская амнистия — это минимум того, что нам светит!

— Да иди ты... А не врёшь?

— Зачем бы мне врать? — риторически спросил я, блеснув безумным глазом. Видно Фредди очень хотел поверить во что-нибудь эдакое. Иначе как он купился на такую чепуху?

— Думаешь, когда ждать объявления?

— Бумаги уже на подписи. Я хорошо знаю Виндзоров, они тянуть не будут.

— Ну слава богу! — Фредди хлопнул себя по коленями, как будто собрался в пляс, но передумал. — Кстати, "карибский кризис" — ни о чём тебе не говорит? Я слышал Гарамон назначил премьеру на пятницу.

У меня тоскливо заныло сердце. От лихорадочного возбуждения не осталось и следа.

— Тогда забудь об амнистии, Фред. Прощай. — Я встал чтобы двинуться обратно. Фредди бросился за мной:

— Эй, погоди! Как одно с другим связано?

— Мистически, — огрызнулся я. Может, станут бить моего брата-близнеца, а не меня? Следовало обдумать эту концепцию.

Однако ни в пятницу, ни через три дня никакой Никита Хрущёв не явился с ботинком к решётке моей камеры. В столовой или во дворе меня то и дело спрашивали: "Как там с амнистией?" Я отвечал что-то позитивное, радуясь словам вместо пощёчин. Но длилось счастье не долго. Недели тянулись без новостей, на воле никто не слышал о помиловании. Зато "Карибский кризис" вернулся в репертуар французского балагана. Первый прогон ждали во вторник, 2 апреля. И только я присмотрел себе миленький крюк под потолком туалета, как случилось чудо. В понедельник без объяснения причин меня выставили на мороз.

— Это что, шутка какая-то?

— До встречи, дорогуша, — отечески улыбнулся надзиратель, вернувший мне вещи. Я вышел, ожидая новых ударов судьбы. И не напрасно.

За колючей проволокой меня дожидался "бентли", настолько чёрный, что в Фитэрстоуне таких беспросветных мыслей отродясь ни у кого не водилось. Внутри хмурился дядюшка Оуэн.

— Залезай. Раньше сядешь, раньше птичка вылетит. Семья снова без тебя, как без рук.

Я неторопливо устроился на заднем сидении и представился:

— Звезда местной проституточной Джон Кеннеди. А вы, наверное, Голубая Фея Крёстная?

— Эй! — встрепенулся Винсент с водительского места. — Ты кого это голубым назвал?!

— Заткнулись оба! Винс, на дорогу смотри. Джонни, ты хорошо помнишь ангар в Бремене? Как там стулья расставлены? Окна на юг выходят или во двор коровника?

— Зачем вам? — удивился я. Эта страница девять месяцев как была перевёрнута. — В любом случае, я специально ничего не запоминал, и мои сведения давно устарели.

— Винсент, притормози-ка. Мальчик хочет домой. Так, Джонни?

— Ой, нет! Память прояснилась, — быстро сообразил я, и прочувствованно заявил: — Если Кеннеди скажут: "Надо", Джон Френсис ответит: "Есть!"

— То-то же. Мы летим в Техас. Уже всё готово, не хватает только самой малости.

— Погодите, мы что теперь знаемся с янки?

— Хьюстон, у нас проблемы, — протянул с водительского сидения Винсент, и я понял, что вокруг меня одни американцы.

Высоко над Атлантикой дядюшка Оуэн ввёл меня в курс дела. Оказывается, Буши построили-таки Машину Времени. На первый взгляд аппарат представлял собой клиентскую часть, сервер которой лежал в направлении Стрельца А*. Были и другие версии, но дяде за глаза хватало космической чепухи.

— Яйцеголовые сами не знают, как играет шарманка. Музыка есть, и на том спасибо. Во вчера они попасть могут, в завтра заглянуть — не проблема. Но вот подружек твоих пробиркины дети навестить не способны. Говорят, наше летоисчисление не стыкуется с девчачьими годами. И ты не поверишь: ковбоев это устраивает! Дескать, технология настолько передавая, что наука с ней как на дрожжах попрёт! Говорят, хронотуризм наладим, за месяц в плюс выйдем!

— Круто, — поддакнул я.

— Да что ты! Кровь, значит, Кеннеди проливали, а все плюшки достанутся техасским рейнджерам?!

— Ну, а что тут можно сделать?

— Многое! Например, самому украсть чертежи машинки. А, Джонни? Благо не все Кеннеди такие лопухи, как ты, и у нас есть что предложить партнёрам! Браслеты с зелёными лампочками помнишь? Их-то мы и вложили в общак. — Дядя кивнул секретарше, принял мартини и откинулся на спинку кресла. Пройдя мимо, девушка скользнула бедром по моему плечу. Пока я восстанавливал дыхание, самолёт поднялся над облаками. Солнце осветило бизнес-джет слева, лик безопасника в его лучах засиял как золотой соверен. Я спросил, усмиряя возбуждение:

— А как же Виндзоры, Ротшильды и другие?

— Забудь. Им нечего внести в кассу. А что до англичан, то с ними вообще никто не хочет знаться. Боятся подхватить заразу неудачи. Нет! Теперь всё наше! Новые рынки, новые товары, новые возможности!

— Ладно, а зачем Бушам браслеты? И какая роль отведена мне?

— Сынок, почём я знаю? Главное — Кеннеди в доле, а ты в деле. Радуйся, каторжанин!

На следующий день в Университете Хьюстона мне объяснили ценность украшений, отжатых у переговорщиц из будущего. "Как известно, эти приборы неразрывно связаны с Машиной в Бремене, — волоокий индус упрямо избегал слова "время". — Поэтому активировав браслеты-маркеры путешественнику некуда больше податься, кроме как в её входящий портал". Учёные надеялись, что, возвратясь домой через ту же Машину, герой соединит две аппарата — бременский и хьюстонский — через пропасть перепутанных лет.

— И кто же станет этим героем?

— Уж точно не я, — Викрам Сатьендранат размешал карандашом кофе. — Это ж по сути билет в один конец!

— Да ладно, — криво усмехнулся я, — мы же вернулись.

— Повезло. Представьте: вчера вы покинули станцию А, чтобы завтра прибыть в городок Б. — Индус повернулся к воображаемому флипчарту и взмахнул карандашом. Коричневые капельки при должном везении могли бы отметить пунктир дороги со всеми остановками. — Сегодня вы ещё в пути, так? А что, если городок Б вдруг исчез? Где гарантия, что Ктулху не проснулся и не съел его на завтрак? Куда вы приедете в таком случае?

— Хм... В следующий город, наверное... С поездами это обычное дело.

— Без меня, — твёрдо заявил Викрам. — Жена, дети, обязательства. Я не намерен так рисковать. Мало ли на свете авантюристов, которые мать родную продадут в расчёте скостить тюремный срок!

Профессор приложился к стаканчику и добавил спокойнее:

— Нельзя исключить, что Ктулху не проснётся, и наши попаданцы всё же будут иметь дело с бременским прибором. Так пусть хотя бы знают где что находится. Я уже начал строить компьютерную модель ангара, и ваши воспоминания, без сомнения, помогут её уточнить.

— Последние месяцы меня часто били по голове, — смутился я, — лучше бы спросить Тома Уокер-Буша. Или тех леди, которые уступили вам браслетики.

— Исключено, сэр. Леди гостят в Тауэре, а господин Буш слишком занят. — Викрам придержал дверь. — Заходите. Сейчас узнаем, что вам отбили.

Широченный монитор демонстрировал интерфейс ArchiCAD'а, два кресла призывно распахнули подлокотники. Меня здесь ждали, и через пару часов я понял насколько сильно.

— Да какая разница восемь плиток или девять между порталом и терминалом?! Сжальтесь, проф, у меня в глазах мутнеет от напряжения! Зачем вообще строить такую подробную модель?

— Мистер Кеннеди, — Викрам отвернулся от ненавистного экрана. — Вы, конечно, способны объяснить на пальцах какая штуковина где стоит...

— Господь милосердный! А разве так можно? Что ж вы раньше не сказали!

— ... Но шеф думает по-другому. Он считает виртуальный тур более продуктивной идеей. С этим разобрались? Продолжим, сэр.

Рабочий день пятого апреля Викрам закончил словами: "Хватит. И так сойдёт". А дядюшка Оуэн предложил начать вечер с выпивки, что пришлось как нельзя кстати. Вымести из головы все эти столы, кресла, провода и прочие приметы бременского ангара можно было только крепким алкоголем. К тому же у меня накопилось много чего выплакать в семейную жилетку. Но не успел я пустить слезу, как дядя протянул мне билет "Хьюстон-Манчестер".

— Самолёт в час-тридцать, Джонни. Так что проснёшься уже в Англии. Давай по-быстрому накидаемся, чтобы тебе летелось без сожалений. Как говориться, трезвый в карете — деньги на ветер.

— Но дядя, разве описание интерьера — это всё, на что я годен?! Я же всё-таки Кеннеди! Мы в доле, а я в деле, забыли?

— Ты своё дело сделал, мальчик мой. Спасибо, пора на выход.

— Ну дядя, — неожиданно для себя начал канючить я, — ну пожалуйста! Неужели не найдётся для меня какой-нибудь работёнки? Полы помыть, за пиццей сбегать, тапочки принести? Такой парень как я на всё согласен!

Нежелание попадать обратно в Фитэрстоун оставило его равнодушным. Однако я упорствовал, и даже будучи пьяным в хлам предлагал купить у меня родную мать, лишь бы не возвращаться. Я даже билет съел, чем рассмешил дядю. Оуэн достал телефон, собираясь показать мне бронь, которую не пропьёшь, но в результате позвонил в аэропорт и бронь аннулировал. Утро застало меня в гостинице, вид из которой ни разу не напоминал северо-запад Англии. Пронесло! Скрипнула дверь и в номер по-хозяйски вошёл Винсент.

— Подымайся, — распорядился он брезгливо. — Оуэн приказал отвезти тебя в кампус.

В университете меня встретил попутчик, браслет с зелёным глазом, микро-компьютер в коробочке два на четыре и профессор Сатьендранат.

— Когда-то давно торговля сделала Америку великой, — Викрам не сумел скрыть удивления в стиле "и ты, Брут", однако более тёплых, чем заученная речь, слов у него в запасе не нашлось. — Сегодня появился новый фронтир, и вы — его пионеры. Так же как триста лет назад, аборигены не понимают плюсов сотрудничества с белыми людьми. Но в конце концов сами скажут спасибо. Помните: коммивояжёр нового фронтира — работа не хуже любой другой. Так что впереди у вас лёгкая прогулка и благодарность потомков в кармане.

— Док, на минуточку, — отозвал я индуса в сторону. — Какого чёрта от меня все хотят?

— Ну как же, сэр? Разумеется, самопожертвования во имя процветания Америки.

— Ладно, допустим. Но как прикажете это понимать? — Я покрутил перед его смуглым носом коробкой, словно головоногий моллюск, растопырившей щупальца коннекторов. — Мне кто-нибудь объяснит, что делать с этой тварью?

— Ой, перестаньте! Она — самая маленькая из ваших проблем. В Бремене подберёте нужный разъём на панели Машины, а всё остальное компьютер сделает сам. Как до этой панели добраться — вот главная трудность!

— Может быть вон тот мордоворот и без меня справится? — скосив глаза, я пояснил о ком речь. — Он выглядит более готовым к трудностям.

— Не справится. Карл Мейстер вообще не по этой части. Он вам придан для поддержки. Моральной. В трудную минуту капитан подержит вас за руку и шепнёт: "Не бойся, я с тобой".

— О, господи... А почему нас только двое? Браслетов же четыре, насколько я помню...

— Кончай шептаться, мужики! — крикнул Карл. В голосе его послышались неприятные металлические нотки, я обернулся и понял, что ошибся. Это звякнула объёмная сумка, что лежала у ног офицера.

— Секундочку! Браслетов четыре, сэр, верно. Однако глупо не оставить никого в резерве. Вдруг вы не вернётесь? Тогда за вами пойдут ещё два... отважных человека.

— Их вы тоже нашли по тюрьмам? — с отвращением спросил я. Профессор потупил глаза и не ответил.

Карл нетерпеливо переминался возле гигантского портала Машины Времени. Ради неё построили специальный павильон высотой с семиэтажный дом. Свободного места тут едва набралось бы на скромную двушку в Брайтоне. Везде громоздились дата-центры, собственная подстанция с ограждением и табличкой "Не влезай — убьёт", рабочие места учёных. Здесь же громоздились и мы втроём.

— Не будем тянуть резину, — улыбнулся Викрам. — Прыгайте, сэр.

Ну, я и прыгнул. Чего тянуть-то?

Сознание мигнуло, сменилась карта запахов. Меня окружали теперь не джунгли электроники со шлейфами бесконечных проводов, а пустота салатовой комнаты. Дальняя стена показывала фильм о группе женщин на фоне китайской фабрики. Какой-то сериал БиБиСи?

— До следующего трансфера осталось... — приятное сопрано запнулось, но тут же продолжило: — Пятьдесят восемь секунд! Пятьдесят семь!

Тьфу, никакой это не фильм! А я-то надеялся, что Машине Времени нечем удивить бывалого путешественника...

— Ой, какой милый мальчик! — донеслось из-за края портала. — Иди сюда, мы не кусаемся!

— Почему прислали первым Молча?

— Может он будет объявлять титулы дипломатов?

— Вряд ли, смотри какой сонный. Ладно, потом решим.

— Сорок три! Сорок две!

— Малыш, выходи скорее, не упрямься!

Я зажмурился, и прижал коробку-осьминога к груди. Столько любви звучало в женских голосах, что сил не было противиться. Я поплыл к протянутым рукам чиновниц, отдал им каракатицу и окунулся в ласковые объятия. За пятнадцать секунд до трансфера на мне застегнули ошейник, и кто-то из техничек потянул меня к выходу.

— Трансфер завершён.

— Это будущее?! — словно зверь заорал внутри глубокой пещеры Карл. Не дожидаясь ответа, он дал длинную очередь из автомата по встречающим женщинам.

Я не видел, как они падали. В дурмане томной неги я тянулся к девушке впереди, туда, где не было места кошмару. Лишь крики боли заставили меня протрезветь.

Карл тяжело спрыгнул с края портала, перехватил свою сумку поудобнее и огляделся. Поставил её на пол, ловко поменял магазин штурмовой винтовки. Ни я, ни моя поводырь не могли пошевелиться, завороженные обыденностью зла. Капитан Мейстер шагнул к убитой чиновнице, наступил ей на грудь и поднял коробку с коннекторами. Затем он подошёл к нам и застрелил девушку-техника.

Она дёрнула поводок, повалив меня вместе с собой. Наверное, я ударился и потерял сознание, которое больше ко мне не вернулось.

— Подымайся, долбаный хлюпик! — Мейстер рывком поставил Джона Кеннеди на ноги.

— А что, так можно было? — потрясённо пролепетал Джон, обведя безумным взглядом новоявленную скотобойню.

— Завали долбаное хлебало! — капитан ткнул мистера Кеннеди коробкой в живот. — Не ссы, я с тобой. Делай что должен. Иначе всё это зря.

Джон засеменил к терминалу. Плиток между ним и порталом оказалось девять. На последней раскинула ноги женщина в испачканном деловом костюме. Она мешала, и Джону пришлось тянуться до компьютерной панели на цыпочках.

Подходящий разъём нашёлся с третьей попытки, коробка в руках Джона замигала светодиодами. Почти сразу же проснулось механическое сопрано:

— До трансфера осталось... Пятьдесят восемь секунд!

— Надо же, прокатило, — капитан Мейстер стоял за спиной Джона и водил стволом винтовки, карауля опасность. — Хватай долбаную сумку и беги домой.

— Сорок пять секунд! Сорок четыре!

Джон приволок тяжеленный баул с оружием к исходящему порталу. "Бросай здесь", — велел Карл. На тридцатой секунде, уже стоя между салатовых стен, мистер Кеннеди заныл о чёрной коробке на панели терминала. Мол, временной парадокс, нужно забрать анахронизм. Капитан лишь отмахнулся. Где-то в ангаре хлопнула дверь, Мейстер развернулся и ударил короткой очередью на звук.

— Восемнадцать! Семнадцать!

— А как же вы? — взволнованно проблеял Джон.

— Не беспокойся! За мной явится кавалерия! Передай им, чтоб не задерживались!

"Кавалерия?" — переспросил про себя Джон и провалился в прошлое.

— Заработало! Карл остался держать оборону! У нас получилось! — вместе с радостными воплями современников на него навалилась тяжесть меркаптанового смрада. Мистера Кеннеди вывернуло. Вбежавшие в портал учёные засмеялись: заработало же! "Никакая это не торговля, — осенило Джона, — это начало вторжения!" Его принялись тормошить, выпроваживать из Машины, однако Джон сел и привалился к бежевой стене. Не разобравшись в себе выходить наружу он не собирался.

"А что ты хотел? Разве не ты многие месяцы мечтал наказать Милену Сойер за унизительный смех? Разве не тебя использовала Бобби Браун, как резиновый кондом? Разве не все эти чужие жёны и главные редактора выбросили тебя, едва наметилась угроза их благополучию? Разве мать твоя не променяла сына на дочек? Топтать ногами женщин — не это ли мечта твоя сокровенная?

"Но так нельзя! Тайные желания потому и тайные, что им не место в реальном мире!"

"Нет! Теперь они станут реальностью для сотен, тысяч, а может быть и миллионов людей! Ты окажешься одним из многих, кто потребует крови! Твой голос будет лишь нотой в общем хоре!"

Возразить было нечего. Джон покинул кампус и отправился искать дядю. Несомненно, долг зовёт его в будущее, в город Бремен. Этот должок требуется взыскать с одной смешливой дамы. А там, даст бог, и на других баб управа найдётся.

— Не кричи, Джонни. Запомни: тише шепчешь, дальше слышат. Это тебе Конфуций, а не хрен собачий.

— Но, дядя!

— Успокойся, поезжай в Англию. Свою вину искупил, семья тебе благодарна. Так что отдыхай. А я посмотрю, что можно сделать. Договорились?

Джон согласился. Но скоро планы поменялись. Штаб проекта "Мыслимое" требовал информации. Внимательных слушателей находили даже такие ненадёжные свидетели, как Джон Кеннеди.

Всю весну и часть лета он рассказывал о том, каково это быть Молча. Выходило, что плохо. Генералитет и отборные журналисты перебивали неудобными вопросами. Разрумянившийся от собственной важности Томас Уокер-Буш излагал, как живут полноправные граждане Новой Земли. Получалось, что хорошо. И к этому спикеру вопросов не возникало.

Горацио же Нельсон ничего не рассказывал. Он умер в феврале, не вынеся позора двух провалов подряд. Однако Виндзоры сумели-таки пролезть в предприятие, коротающие прохладные деньки в Тауэре делегатки всё-таки понадобились партнёрам. Их вымученные откровения прояснили карту Бремена и окрестностей.

В самом конце мая Том снизошёл до приглашения на ланч старого друга. Агенты Смиты распрощались с очередными генералами, подтвердили завтрашний брифинг и отправились на стоянку.

— Ну, братец, ты своё место знаешь, — мистер Уокер-Буш указал на багажник шикарного джипа. По невзрачному лицу не читалось ни серьёзности, ни шутливости предложения. "Я же всё-таки Кеннеди..." — начал оправдываться Джон, и Том пояснил: — Шутка. Видел бы ты своё лицо!

Они засмеялись и сели рядом в автомобиль. Джип вырулил за шлагбаум. Вашингтонский вечер обещал мир, дружбу, жвачку.

— У меня к Вам несколько вопросов, Мистер Кеннеди, — вдруг поднялась на заднем сидении женская фигура.

— Госсссподи-помилуй! — от испуга вскрикнул Джон. Джип вильнул к обочине и остановился. — Гвен? Какого чёрта?!

— Кто вы такая? Ты её знаешь?! Убирайтесь немедленно! — судя по всему, от рукоприкладства Тома удерживал только ремень безопасности. Но главреда "Замочной Скважины" не впечатляли разъярённые мужчины.

— Господа, успокойтесь! Я лишь стремлюсь хорошо делать свою работу. Правильная пресса ещё никому не мешала!

— Или вы сейчас же...

— Да что такого-то? Я нужна вам не меньше, чем вы мне.

— ... я звоню в полицию!

— Хорошо! Ладно! Остыньте! Джон, — когда девушка наклонилась, чтобы поймать взгляд мистера Кеннеди, верхняя пуговка её блузки выскочила из петли. Гвен быстро сунула Джону визитку мотеля. — Найди меня сегодня, вспомним старое. Я была плохой девочкой, надеюсь ты меня накажешь.

— Алло, я хочу заявить о нарушении права частной собственности...

Миссис Сникетт выбралась из машины и хлопнула дверью. Внедорожник выехал на шоссе. Вскоре фигурка Гвен стала меньше царапины на зеркале заднего вида. Минут через пять Том усмехнулся:

— Давно хотел спросить: ты бы переиграл всё, появись такая возможность? Согласился бы никогда не встречаться с Машиной Времени?

— Конечно, — не задумываясь ответил Джон. Свежеубитые люди, театральные шоу Фитэрстоуна, несчастный Макс, всё это никогда не покидало его.

— Ну и дурак, — мистер Уокер-Буш неприязненно взглянул на коллегу. — Кем ты был год назад? Журналист Кеннеди? Пешка, разменянная в самом начале партии? Без Машины строчил бы ты свои жалкие килобайтики, да лебезил перед начальством. А теперь смотри-ка, стал заметной фигурой на доске, семья возлагает на тебя надежды. Любые дороги тебе открыты!

— Это всё про тебя, Томас. Это ты фигура и надежда. А Джон Кеннеди по-прежнему пешка...

— Но совсем в другой игре, верно? Посмотри, даже бывшая бегает за тобой, теряя трусы на поворотах!

И то верно. Поздно вечером Джон отпустил такси около мотеля Гвен, и утром мог с уверенностью сказать, что жизнь налаживается.

В конце мая на заседании Совбеза ООН выступил глава правительства Новой Земли в изгнании Робб Кобб. Умело избегая ненужных подробностей, пленник Ротшильдов потребовал свержения тирании Комитета Матерей.

— Seit zweitausend Jahren hat die westliche Zivilisation eine Zivilgesellschaft aufgebaut! Und heute musst du die demokratischen Werte der Väter zu deinen Nachkommen bringen! Führe uns aus der Dunkelheit! Brich unsere Ketten! (Две тысячи лет западная цивилизация строила гражданское общество! А сегодня вы должны принести демократические ценности отцов своим потомкам! Выведите нас из тьмы! Разрушьте наши цепи!)

Такая просьба не могла не найти отклик. Военная операция получила одобрение большинства стран. Все телекомпании мира пустили в праймтайм нарезку давешней встречи Елизаветы II с матриархами Новой Земли. А Джон, между тем, по-прежнему имел смутное представление о том, как попасть в Бремен будущего.

— Алло, дядя? Вы меня слышите?

— Скорее догадываюсь, Джонни.

— Дядя, вы нашли для меня возможность присоединиться к силам освобождения?

— Что? Ах, ты всё о том же... Да, есть кое-какие мыслишки, но это не точно.

— А кто будет присматривать за вояками от Кеннеди?

— Как? Не слышу! Мы въезжаем в тоннель, береги себя, сынок!

22 июня 2013 года на лужайке университетского кампуса построились роты A, B и C первой волны вторжения. После обеда лейтенанты завели свои взводы в высоченный павильон. Там, внутри исходящего портала, завершалась установка решётчатой конструкции, каждые три метра которой отделялись настилом. Всего в 20-тиметровом кубе получилось шесть этажей. Верхние пять несли оборудование и оружие, нижний предназначался людям.

Поглядывая на часы и хмурясь, Джон подошёл к командиру.

— Менеджер семьи Кеннеди, — представился он. — Приписан к вам наблюдателем.

— Можно взглянуть на Ваши бумаги, сэр?

— Нет, полковник, нельзя. — Джон занервничал: "Только бы не начать заикаться!" — Но можно позвонить Бешеному Джерри и уточнить у генерала мои полномочия.

Звонка не потребовалось. Видимо полковник знал кто такой Джон Кеннеди и почему Джерри Мэттиса прозвали Бешеным.

За полчаса 350 человек набились в бежевый портал плотнее, чем маринованные грибы в бочонок. Джону отвели место среди бойцов роты С, в самой глубине построения. Ноги солдат первого ряда закрыла поднятая десантная аппарель. В 15:00 полковник Грей распорядился начинать.

— Добрый день, джентльмены, — немедленно откликнулся приятный баритон. Гул электричества усилился, лампы замигали. — До трансфера осталось... Пятьдесят восемь секунд. Пятьдесят семь.

Теснившиеся плечом к плечу мужчины боролись со страхом. Мистер Кеннеди покрепче обнял свой рюкзачок и закрыл глаза, рассчитывая обмануть сознание. Но это ему не удалось.

— Трансфер завершён, — сообщила компьютерная дикторша.

— Долбануться, мужики! — радостно завопил Карл. — Слава богу вы пришли!

— До следующего трансфера осталось... Пятьдесят восемь секунд!

Зелёный куб портала покинули все, кроме роты С, которая ловко, будто на учениях, выкатила грузовую ферму по откинутой аппарели.

— Полковник, — улучил секундочку мистер Кеннеди, — архиважно захватить...

— Без вас разберусь, — одёрнул его командир.

— Я чуть не обделался! — радостно горланил Карл.

— Капитан Мейстер, я полковник Грей. Доложите обстановку.

— Тридцать четыре секунды... Тридцать три...

Карл пришёл в чувство, опустил винтовку и отдал честь.

— За прошедшую минуту ситуация не изменилась, сэр. Попыток штурма не было, изменений в работе аппаратов не заметил.

— Убитые?

— Примерно половина из 40 человек в поле зрения.

— Все гражданские?

— Да, сэр. Угрожали сорвать миссию.

— Десять секунд... Девять...

Грузовую платформу откатили налево, солдаты роты С сосредоточено разбирали оборудование. Джон суетился, но к разгрузке его, штатского, не допустили.

— Трансфер завершён.

В портале стояли два пикапа Тойота с пулемётными турелями в кузовах. Запустив вонючие двигатели, они выехали в ангар и остановились. Следом мужчины, числом до сотни, выкатили очередную многоэтажную конструкцию.

— Это что такое? Где нормальные броневики? Мы что, бармалеи какие-то? Кто главный?

— Майор Петерсон, — доложился начальник пополнения. — С техникой и инженерным отделением прибыл в ваше распоряжение, сэр. Пикапы выбраны из-за их цивильной наружности. Где капитан Мейстер? Мужайтесь, Карл! Ваша жена погибла в автокатастрофе.

— О боже мой... Когда это случилось?!

— Год назад, в Оклахоме. Вам всё расскажут дома.

— Что вы несёте! В прошлом году мы ещё не поженились!

— Хм, странно. Мне приказано передать, что Клара Мейстер разбилась в марте 2014-го. За что купил, за то и продаю.

Карл схватился за голову и завыл. Полковник Грей строго обратился к офицеру:

— Капитан! Приказываю отконвоировать ещё не застреленных вами гражданских на Старую Землю. Выполняйте! Петерсон, почему прекратилось снабжение?

— Оно не прекратилось, сэр. Мы привезли новую версию портала. Реечную. Вам понравится. Сейчас только прошивку обновим.

— Окей, действуйте. Мистер Роузвотер, тишину, будьте любезны. — Поджарый начальник штаба крикнул: "Внимание!", солдаты отвлеклись от своих дел и затихли. Речь полковника зазвучала продолжением внутреннего монолога:

— Террор... Какое неприятное слово... Но что делать, если Америка далеко, а нас всего четыре сотни? Как победить, когда противник — вся планета? Известно как! Нанести врагу настолько неприемлемый урон, чтобы навсегда отбить желание сопротивляться. Иначе сомнут. Приказываю роте В овладеть источником питания Машины Времени. На карте отмечена электростанция. Любого противника давить с показательной жестокостью. Ответственность берёт на себя командование. Рота А — патрулирование периметра и контроль неба. Рота С — обустройство плацдарма. Выполняйте!

— Извините, полковник, — снова подкатил Джон. — Первым делом следует захватить администрацию. Я хорошо знаю ратушу Бремена и готов...

— Вы наблюдатель, Кеннеди? Вот и наблюдайте... молча!

Джон поискал куда бы провалится от стыда и очень кстати обнаружил инженеров, занятых по соседству расчисткой пола. Он пристроился помогать, за что подметальщики тотчас же преисполнились благодарностью.

Едва плитки засверкали чистотой, спецы вскрыли опломбированные ящики. Оттуда, распустив шлейфы проводов, появились длинные чёрные рейки. Инженеры выложили из них большой прямоугольник, соединили провода с терминалом и подвели кабель, обесточив коробки порталов. На рейках зажглись зелёные светодиоды.

— Эмиттеры тест прошли, — доложил усатый дядька с планшетом. Джон смотрел на всё это, как на чудо. Совсем недавно никто и понятия не имел о Машине Времени, а сегодня его современники улучшают фантастический аппарат и покоряют будущее! 2015-й, говорите? Ну-ну.

Старший инженер продолжал комментировать предстартовую проверку:

— Питание в норме. Геометрия... Нарушена! Секции 22 и 23 не на своих местах! Кто их ставил? Ты камбала что ли? Не видишь куда приборы втыкаешь?

Как только всё наладилось, угрюмого Мейстера провели в центр реечного прямоугольника. Вокруг расставили хнычущих амазонок, которых капитан растолкал чтоб не прижимались. Все они были раздеты до белья, и отличить чиновниц от техников стало невозможно.

— Готов?

Карл буркнул в ответ что-то утвердительное, обнажённые женщины испуганно закричали. Усач поджал губы и ткнул пальцем в планшет. Светодиоды мигнули, прямоугольник опустел.

— На стенде работало как надо, — извиняясь произнёс инженер. — О! Входящий сигнал! Берём?

Зелёные глазки опять моргнули. Всю площадь нового портала занимали высокие квадратные бочки на колёсной платформе. Маркировка груза сообщала: горюче-смазочные материалы.

Загремели моторы, и Джон отвлёкся от чудес техники. Оба пикапа подкатили к главным воротам. Встреть шериф такую кавалькаду на дороге — не миновать бы штрафа за перебор пассажиров. А приглядись служивый внимательно к квадратным рожам в женских платьях, и простым штрафом юмористы бы не отделалась. Весело поводя стволами пулемётов, обе Тойоты умчались в осенний туман. Под вечер, когда ангар уже устилали ряды спальных мешков, пришла новость о захвате европейского Такомака.

До Бремена руки дошли только на четвёртый день. К этому моменту силы вторжения достигли численности моторизованной дивизии. Сидеть без дела, имея тяжёлое вооружение, становилось невыносимо. И, как по заказу, перед обедом к ангару подошёл взвод полиции в юбках, каковой погиб тут же в полном составе. Часом позже русские "Тунгуски" сбили беспилотник, опознанный как ударный.

Джон вытребовал себе право ехать в Бремен вместе с ротой С. Эта вылазка мало походила на военную операцию. Город никто не оборонял, снайперы не стреляли в спину, смертники не бросались под колёса. Женский отпор агрессору, видимо, исчерпался. Очутясь в ратуше, мистер Кеннеди ринулся искать личные дела администрации.

К его досаде все служащие говорили только по-немецки. "Это что, такая форма саботажа? Моя-твоя-не-понимай? — вскипел Джон. — Ладно, посмотрим кто кого". Размахивая именем Кеннеди, словно Эскалибуром, Джон убедил интенданта разориться на новенький кольт М4. С таким аксессуаром вопросы, заданные по-английски, стали быстро доходить до слушателей.

Адреса чиновников Джон распечатал и отнёс ротному. Видите, гражданский наблюдатель не обуза на шее, а полезный член армейского братства. После такого беспримерного подвига мистер Кеннеди отправился домой к Милене Сойер.

Солнце медленно сдавало позиции, уступая уличным фонарям право светить. Его последние лучи Лаузаннер штрассе впитывала фасадами аккуратных таунхаусов. Рядом с домом 25 Джон ощутил себя Бильбо Бэггинсом у Одинокой Горы. Где дверь? Он поднялся по ступеням крыльца и постучал в стену. Где-то далеко за городом немедленно грянул чудовищный взрыв, поддержанный дребезгом стёкол по всей улице Лозанны. Одна за другой стены фасадов лопнули, и в дверные проёмы высунулись хозяйки.

— Какого чёрта?!

— Мы все умрём?!

— У меня чуть сердце не выпрыгнуло!

— Возвращайтесь обратно, ничего страшного, — успокоил Джон перепуганных женщин. Ему не поверили, но скандалить с Молча в октябре 544 года было опасно. Шурша, словно листья под ногами, соседние двери затянулись.

— Что там произошло? — миссис Сойер не спешила уходить. Джон, торчавший на крыльце как заноза, вызывал у неё любопытство.

— Полковник Грей взорвал ангар рядом с университетом. Говорит, это старьё нам больше не нужно. Позвольте войти?

— Нет, — опомнилась Милена. — Убирайтесь!

— Я буду стрелять, — предупредил Джон, отвёл в сторону ствол винтовки и к удивлению обоих выстрелил. Женщина стиснула зубы, обхватив себя руками. Её мешковатый спортивный костюм мало подходил для стояния на сквозняке. Милена выдержала совсем недолго и отступила в прихожую. Мистер Кеннеди шагнул за ней. Дверь шурша затянулась, став продолжением обоев.

— Вы меня помните?

— Нет. А должна?

— Я Джон Смит, бригада Нельсона. В конце мая мы прибыли из прошлого, чтобы...

— Да, вы тот, кого вечно приходилось выручать. Чего вы хотите?

— Ну... за вами должок, миссис Сойер...

— Нет! Я спрашиваю: что вам надо? Комитет Матерей обратился к вам, нашим предкам, за спасением, вы откликнулись и прислали армию — отлично! Ничего другого человек от человека и не ждёт! Но что творится сейчас? Наше общество приняло вас всем сердцем, а вы нас буквально насилуете! Жгёте, убиваете, взрываете!

— Чего ж это общество не воюет с нами?

— Умели бы воевать — не позвали бы вас на помощь!

Спор перешёл в философскую плоскость, совершенно не интересную Джону. Лично он никаких претензий к Новой Земле не имел, как не имел и понятия о причинах агрессии Земли Старой.

— Вы задолжали мне поцелуй, миссис Сойер. Так вот, я пришёл за ним.

— Всего-то? — презрительно усмехнулась Милена. — А потом вы отправитесь убивать пришельцев?

Джон осмотрелся. Потолок всей поверхностью излучал кремовый свет. За спиной женщины прихожая плавно открывалась в гостиную, где мебель не росла из пола, а вела себя прилично, стоя на деревянных ножках. В таком доме самое и оно ходить босяком в растянутых трениках. Джон остро почувствовал себя лишним. Он поднял винтовку и подошёл к Милене.

— Целуй, — ствол ткнулся в живот миссис Сойер.

Она вытянулась в струнку. Зажмурилась, прикусив губу. Прошептала "Да, сейчас" и отёрла ладонями слёзы. Через секунду её лицо расслабилось, приоткрылись губы. Она потянулась вперёд, но расстояние было слишком велико. Тогда Милена неуверенно подняла руки и коснулась лица Джона, позвав его к себе. Доверчиво открытая любви женщина подчинила всё мужское, что было в мистере Кеннеди. Он закрыл глаза, подавшись навстречу. Тогда Милена неуловимо повернула бёдра, уйдя с линии стрельбы, и скользнула к Джону. Ласковые пальцы стальными поршнями вдавились в его скулы. В тот же миг Джон открыл огонь.

— Сука! — заорал он, оглохнув от грохота. Кислая гарь драла горло. Милена сжалась у стены на корточках, сдерживая рыдания. Джона трясло. "Надо сваливать. Это всё плохо кончится". Он попятился и вспомнил, что не может выйти сам.

— Открывай дверь!

— Да-да, сейчас... Извините...

— Отстань, идиотка! — Обои лопнули, обнажив квадратную дыру в ноябрьскую темень. Джон повернулся бежать из дома, в котором чуть не убил человека.

— Спасибо вам, — залепетала сзади миссис Сойер. — Вот бы все Молча были такими же послушными!

— Что? — Джон замер. Кровавая пелена бешенства начала заволакивать зрение. — Как ты меня назвала?

— Простите?..

Удар приклада пришёлся точно в середину груди. Хрустнули кости, Милена упала навзничь, мучительно закашлялась, попыталась свернуться клубком, но мистер Кеннеди схватил её за волосы и потащил в гостиную. Ярость придала Джону медвежью силу. Он швырнул Милену на стол лицом вниз. Истошный крик разозлил его ещё больше, и он несколько раз ударил Милену о столешницу. Винтовка мешала, Джон отпустил волосы и придавил Милену оружием поперёк спины. Он уже ни черта не соображал, его тошнило. Свободной рукой содрал с неё штаны, стал рвать свою ширинку. Наконец выпростал вялый член, кое-как твердея воткнулся в Милену, и уперевшись обеими руками в винтовку начал долбить бездвижное тело.

— Только не в меня, — шептала Милена, пуская кровавые пузыри, — только не в меня...

Джон лупил так, что разболелось в паху. Наконец его заколотили конвульсии, каких Джон никогда не испытывал. Он обмяк и отвалился. Сил ни на что не осталось.

— Как тебе такое? — тупо пробурчал он. — Нечего сказать? Ну и кто из нас теперь Молча?