Глава 13

На вторую ночь я сам протянул руки Винсенту.

— Только не затягивай сильно, окей?

Винсент хмыкнул и привязал меня как следует. Возразить было нечего.

Желание возмущаться мне отбили ещё вчера, так что актом неповиновения на сегодня остался лишь диванный бунт. Назло тюремщикам я устроился максимально комфортно, с поправкой на привязанность к люстре.

— Как ты здесь живёшь? — кресло под Винсентом заплакало деревянными слезами. В прихожей топчан не вмещал африканское тело его тёзки, поэтому огромные баобабы ног Винсента спали на полу. — Может, "Кеннеди" твоя кличка? Типа как дурачков называют Док?

Я уверился: кабы Милена Сойер послушалась меня, эти шестёрки носили бы Джона Кеннеди на руках, а дядя Оуэн лично пел ему колыбельную. Да и сама госпожа куратор в накладе не осталась бы. Дура.

Утром 10 мая створы узилища распахнулись, за спинами дорогих гостей блеснула Свобода.

— Просыпайся, Джонни! — рявкнул начальник службы безопасности клана. — Кто рано встаёт того и рыбка из пруда! Эй, мальчики, клиента часа три не кормили? Отлично! Айболиты, ваш выход!

Не откладывая дело в долгий ящик, гость-проктолог засунул в меня руку по локоть сзади, а друг его гастроэнтеролог прозондировал мой желудок спереди.

— В толчке тоже пусто, босс, — отрапортовал Винсент и вытер пальцы о простыню, небрежно накинутую на истерзанного меня.

— Подбери слюни, Джон, это всё цветочки. Ягодку-то в мешке не утаишь! Чемодан твой тридцать пинкертонов потрошили. И что? И ничего, мальчик мой. Ни в компьютере, ни в грязном белье. И это ужас. Но не ужас-ужас-ужас. — Дядя Оуэн закурил, сквозь дым изучая картину "Джон Кеннеди — жертва садистов". — Возрадуйся, сынок! Мы только что закрыли вопрос о тайниках в твоём теле. Теперь осталось узнать, что у тебя на уме. Проказник! Думал утаить от дядюшки самое ценное?

— Погодите, я сам всё расскажу, — пролепетал я.

— Нет, братец! Иголка достаётся тому, кто ворошит стог сена сам, а не тем лентяям, которые верят стогу на слово. Приступайте, профессор!

Новый врач резво ввёл мне катетер в вену и подключил к капельнице. О сопротивлении я не помышлял. Розовые пони давно уже звали меня прочь от жестокого мира, поэзия их голосов обращалась прямиком к сердцу.

Вдруг, не говоря худого слова, лошадки перешли на прозу, из-под нежных губ вырвались матерные междометья. Жадные клыки устремились ко мне в голову. Я прикинулся пломбиром, чтобы сбить их с толку, и закричал бы, но мороженое, оно как рыба — всё понимает, а сказать не может...

— Порядок, шеф, он в сознании, — отчитался внезапно экзекутор, и тотчас же был послан к чёртовой матери. Оуэн еле сдерживал бешенство.

— Джонни, дубина стоеросовая! Ты ещё глупее, чем притворяешься! Пока Буши и Виндзоры дело делали, ты с бабами отирался, да побрякушки раздаривал? Ладно, с Машиной тебя переиграли, не велика сложность, но клонирование?! Тебе же на блюдечке поднесли! От своей девчонки ты вообще что-нибудь получил? Хотя бы триппер! Нет? Кто-то там про Токамак заикался — где чертёж? Опять нет? Стыд-то какой! — Дядя щёлкнул суставами, подымаясь на ноги. — Чтоб так просрать все полимеры нужно иметь крупный блат в аду неудачников! Винс, ты чего лыбишься? А ну-ка оба на улицу! Всё, Джонни, прощай. Выкручивайся, как хочешь!

На лицо мне упал бумажный комок. Перед тем, как хлопнуть дверью, дядя обернулся:

—  И фамилию поменяй. Какой ты нахрен Кеннеди? Вылитый Смит, не более.

Спустя вечность я открыл глаза. Каждый винтик анатомии болел будто на матче Премьер-лиги. Меня вычеркнули из семьи... Что ж, проще будет жить среди смитов. Можно ли упасть ещё ниже? Конечно. Вокзал Юстон, затем Глазго-Централ, потом Трун и — здравствуй, Мейбол! Найду самую тошнотворную лужу и утоплюсь. Я забулькал в предвкушении: вот оно, дно. Но тут снизу постучали.

Вошли судебные приставы, благо дверь запереть никто не удосужился. Оказывается дело "Аллерган против Дж. Ф. К." цвело и пахло, смятая бумажка была повесткой в суд. В больнице Мобилити я получил медицинскую помощь, а у судьи Высокого суда — браслет на ногу и домашний арест до начала слушаний. "Я знаком со всеми барристерами Англии. Кто ваш адвокат, мистер Кеннеди?" — поинтересовался сэр Уильям Роуз, и я не ответил. Состояние моих финансов представлялось мне смутно, но даже стряпчий из индийской деревни, несомненно, был мне не по карману.

Понятия не имею, как прошёл остаток мая. Жизнь скучно катилась под откос, лишь в конце месяца случилось нечто интересное. Меня навестили детективы Джексон и Уолли.

Эти подозрительные типы соорудили из подручных средств допросную камеру и пригласили меня там присесть.

— Мистер Кеннеди, вам известно, чего ради вы здесь находитесь?

— Я не уверен, но вроде бы да. У меня какие-то проблемы с индустрией красоты?

— В самую точку, сэр, — без тени улыбки на чёрном лице подтвердил детектив Джексон. Так как журнального столика в моей квартире отродясь не водилось, детективы разложили документы на коленях. Теперь выяснение каждого обстоятельства требовало подписи "С документом ознакомлен".

— Не буду я ничего подписывать! Что я враг себе что ли?!

— Очень хорошо, мистер Кеннеди. Такой подход, разумеется, вызовет сочувствие суда.

Я прикусил язык и махнул рукой, дескать, проехали, начинайте.

— Знаете ли вы кто такая Бобби Браун? — Я кивнул. Так звали девчонку из Аллерган, которая собирала для меня компромат на мистера Свона.

— Известно ли вам, сэр, что она тайно аффилирована с Ипсен Биофарм Лимитед? — Я пожал плечами:

— Нет, а что, это важно?

— Мистер Кеннеди, Ипсен Биофарм производит препарат Диспорт, который держит 18 процентов рынка ботулин токсинов. Вам понятно, что такое ботулин токсин, сэр?

— Да, — пробормотал я. Ботокс! В голове защёлкали зубчики шестерёнок. Кривая дорожка вела меня в более опасные дебри, чем я рассчитывал.

— Подпишите здесь, сэр. — "Ознакомлен. Дж.Ф.Кеннеди". К своему ужасу я узнал, как именно Бобби подбиралась ко мне. Она подружилась с миссис Свон через кружок вязания, подтолкнула её завести интрижку в Европе и подкинула идею пристроить любовника в журнал. Это Бобби заложила нас ревнивому мужу! Это Бобби растравила мою жажду мести! Это Бобби подорвала репутацию Аллерган моими руками!

— Подождите! — воскликнул я, — Послушайте! Если Бобби Браун главный злодей, значит, я невиновен!

Детективы переглянулись. Похоже, такой поворот не значился в их маршруте.

— Видите ли, мистер Кеннеди...

— Нет, это вы видите ли! Свон снимал на камеру, как избивал меня! Найдите эту запись! Мои мотивы исключительно личные, я не замешан в конфликте таблеточников!

— О, нет, сэр. Вы оба необходимы для восстановления справедливости. Заговор выглядит значительно более зловеще, чем действия полоумного одиночки. Подпишите здесь, мистер Кеннеди.

Я возмущался, кричал о правосудии, которое так не работает, но всё было напрасно. Джексон и Уолли ушли, бросив меня как использованный презерватив. И только я собрался помыться, как опять заявились судебные приставы.

На этот раз пришли они не без сюрприза. Сияющая рожа Адмирала Нельсона за их спинами могла бы меня обрадовать, но для Санта Клауса был не сезон, а от Виндзоров праздника ждать не приходилось.

— Ничего не знаю, — устало доложил я, — ничего не имею, ничего дельного сказать не могу. Надо где-нибудь расписаться или достаточно снять штаны?

Старик засмеялся: "Хо-хо-хо!"

— Знатно тебя бытие потрепало, сын мой, — лоснясь самодовольством, резюмировал он. — Предаёшься греху уныния?

— Что вам нужно, Нельсон?

Адмирал, похохатывая, выставил судейских за порог. Усадив меня рядом с собой на диван, он сделал предложение, от которого я волен был отказаться.

— Но зачем вам это, мистер Нельсон? Мои деловые качества известны вам не хуже моего...

— Всё это гроша ломанного не стоит, сын мой, — возразил мистер Нельсон, свежеиспечённый директор Института Времени. Отнятая у Тома флешка пошла Адмиралу впрок. — Мне требуется исполнительный простак на должность секретаря, лучше тебя никого не найти. Соглашайся, Джонни, и воздаяние по грехам твоим отложится. Лишь от меня зависит насколько.

— А если я сам выиграю дело, очищу доброе имя и перестану, наконец, быть пешкой в чужой игре, что вы на это скажете?

— Хо-хо-хо-хо! — покатился со смеху толстый Нельсон. Я тоже засмеялся и согласился. Приставы сняли браслет с моей ноги, я стал свободным. Заспешили дни ожидания чего-то грандиозного. Мимо будто бы пролетало последнее лето перед школой.

Королевская семья строила Машину Времени. Институт, где я подвизался личным секретарём директора, по сути, ещё не существовал. Под его вывеской проводились денежные операции, нанимались инженеры, покупался доступ к суперкомпьютерам. Мой босс пребывал в благодушном настроении 24 часа семь дней в неделю, изредка злоупотребляя алкоголем и веществами. Жизнь наша была безоблачна, за исключением мелких производственных неурядиц. Я всякий раз волновался, но директор Нельсон неизменно успокаивал меня:

— Нельзя построить баню без сучка и задоринки. Тем более женскую.

В середине июля на небе появилась тучка. IBM, которые продавали Институту вычислительные мощности, прислали результаты расчётов слишком быстро. Оказалось, на днях точно такая же задача уже выполнялась, поэтому не было смысла считать заново. Адмирал впал в задумчивость, а выпав из нее, забегал кругами по кабинету. Я никогда не видел его в таком возбуждении. Неужто жульничество подрядчиков привело старика в ярость?

— Мистер Нельсон, всегда можно выбить скидку, раз они палец о палец не ударили. Мы же всё-таки Кеннеди! То есть Виндзоры... Зачем волноваться?

— Глупец! — фальцетом крикнул Нельсон. — Какая скидка?! При чём тут деньги?! У нас появились конкуренты! Кто-то ещё строит такую же Машину! Но кто?! Чёртовы америкашки, вот кто! Проклятый Том обманул меня! Я пригрел на груди змею! И ты, ты мне ничего не сказал! Надо было его обыскать! Отнять последнюю рубашку!

— Но я же говорил...

— Замолкни, Христа ради! Опять меня предали! Обокрали, демоны! — Адмирал схватился за волосы, лицо смялось гримасой отчаянья. Раздался свист подобный сбросу пара из скороварки. Несколько секунд ничего не происходило, а затем мистер Нельсон успокоился. Вот тут я испугался по-настоящему. Как ни в чём не бывало, он произнёс:

— Ну, ничего. Мы ещё повоюем. Значит, старые добрые гонки, да? Кто быстрее, тот и в дамках? Джонни, свистать всех наверх! Хо-хо-хо-хо!

Адмирал бросился к столу, выхватил бутылку скотча и немедленно выпил.

Чуть больше недели я просидел в конторе один. Старик не отвечал ни на звонки, ни на письма. От безделья мне пришло в голову погуглить патенты. Среди невообразимых диковин, вроде "подушки для грудей", довольно быстро нашёлся "аппарат для перемещения во времени", владельцем которого значилась компания Buckingham's lab. И неподалёку ещё один — "электронно-механическое устройство для путешествий в прошлое и будущее", собственность Texas Time Corp. Похоже, предводитель агентов Смитов не ошибся.

А вечером вторника ко мне на Хазелборн роуд, 64 ввалился мистер Нельсон.

— Ты кто такой? — с порога набычился он. — Ты чего это ваза... возомнил о себе?

— Боже мой, где ж вы так набрались?!

— Не твоё дело. Ты Богородица чё ли? — Директор Нельсон сполз по косяку, заняв позицию, удобную разве что кирпичам из тетриса. — А я вот давно антересуюсь, паря, какого чёрта ты припёрся к этой Сойер?

— Да иди ты! — не дав мне рта раскрыть, изумился он. — Прям-таки заложить меня хотел? Этой мымре?! Чё ж не заложил? Подумать тока, первый раз прыдательство пошло бы мне на пользу, так нет же! Иуда Кеннеди в двух слогах три раза ошибся! Если б не ты, девы ща вокруг меня крестным ходом ходили бы! А так что? Институт упразднён, ожидания не оправданы, все причастные прокляты...

Адмирал скривился и смахнул пьяную слезу.

— Помню, в шесятые послали меня пристукнуть одного герцога и его мериканку. Повстречаисся, говорят, с лихим мусье, он сё устроит. Тока передай ему Старичка, да глянь шоб как следует им помазюкал. Ну, взял я под козырёк, махнул, значицца, в Париж. Там нашёл этого клоуна, сунул ему инструкцию да пару флаконов духов. А он мне грит: инструкция-менструкция! Чё мы, тараканов никогда не травили? Не кипишуй, мон ами! Да лучше б ты менструкцию прочёл, лягушатник проклятый, а не меня успокаивал!

Мистер Нельсон вздохнул так горестно, что стало ясно: он тут надолго, мне пора присесть.

— Поехали мы, значицца, к ентой мельнице. Я в машине на стрёме остался, а мусье поскакал дверную ручку мазать ядом. Лето, помню, было тёплое, солнышко, птички. Красота! Вдруг трах, бабах, этот каналья ломится обратно, весь зелёный, блюёт кровью и хваталки, мерзавец, ко мне тянет! Мол, спасите-помогите! Люди вокруг таращатся, будто в цирке, ничего понять не могут. Ну, вдарил я по газам и мухой в отель. Поди ты к чёрту, думаю, бестолочь! Мне свой крестик дороже чести! На другой день в газетах молния: покушение на герцога Виндзорского! Восемь трупов! Жандармы ищут соучастника! Представляешь?! — старый Адмирал уставился на меня, требуя подтверждения: представляю ли?

— Ну, подхватился я в страхе божьем и дунул на улицу Фобур Сен-Оноре. Слышь, посол, грю, акция пошла не по плану, надо меня срочно это... Евакуировать! А он, скотина, цедит через губу: есть много, друг Горацио, способов послужить короне. Но такого, шоб обманывать ейные ожидания, я не знаю. И тебя тоже не знаю. Погоди, грю, старичок, а он мне — никакого Старичка нету, капа... компоненты дури лежат в каждом ларьке. И вообще, проваливай по добру по здорову! Вот скока проблем бывает у хороших людей с подлыми иностранцами!

На этом вечер воспоминаний можно было считать закрытым, а мне требовалось решить, что делать дальше. Опять вокзал Юстон? Нет, лучше в петлю! Я встал, хлопнув себя по коленям.

— Душераздирающая история, мистер Нельсон. Вызвать такси?

— Мал ты ещё меня затыкать. И потом, кто дал команду "Подъём"? Может, я ещё не закончил? — Следующая новелла превзошла унынием не только предыдущую, но и романы Килгора Траута.

Вышло так, что в семидесятых Горацио Нельсон нанялся директором типографии в Кенте. Контора дышала на ладан, прибыль записывали в Красную книгу вместо гроссбуха. Из линотипистов не сбежали лишь те, кто поставил на себе крест.

Первым декретом Нельсон сменил вывеску с "Кент-пресс" на "Искру", затем взял кредит, дабы заплатить рабочим, а следом принял революционное решение печатать в долг. Это привлекло клиентов со всего графства, которые божились: "Два счётчика, шеф, как только дела пойдут в гору".

Директор искрил надеждой, валы печатных машин крутились без остановки. Вскоре банк потребовал вернуть кредит, а мистер Нельсон в свою очередь попросил отдать долги. Что услышал он в ответ? Правильно, мёртвую тишину.

Последовало банкротство и распродажа имущества. На балансе остались только голые стены. На них-то и положил глаз единый в трёх лицах филантроп, меценат и покровитель искусств, чья коллекция скульптур нуждалась в крыше над головой. Не скрываясь более, он назначил цену в один луидор, ведь разорение "Искры" и без того влетело ему в копеечку. Но случилось немыслимое.

"Так не доставайся же ты никому", — заявил Горацио Нельсон и подписал контракт с "Пайтон Пикчерз". Старинное здание типографии должно было взлететь на воздух в кульминации фильма о событиях 15 ноября.

Кинокартина "Пороховой заговор Монти Пайтона" на тот момент имела 10 миллионов бюджета и звёздный состав такой яркости, что сомнений в её прибыльности ни у кого не было. Так что взрыв тех самых голых стен не просто решил финансовые проблемы нанимателей мистера Нельсона, но и знатно обогатило всех причастных.

— Как тебе такое, Джон Кеннеди? Держись старого Адмирала, он завсегда лазейку отыщет!

— Мистер Нельсон, честно говоря, я больше не выдержу. Побойтесь бога! Два часа ночи, идите домой! — Я готов был уйти сам, если пьянчуга не уберётся немедленно. Но Адмирал не торопился расставаться со мной.

— Ты знаешь, что мисс Бланш пролила... тьфу ты пропасть! Отвезла домой наше согласие? Да-да, переговорщицы от Комитета Матерей уже тут, а в пятницу их должна принять королева. И вдруг такой удар! Машину Времени нельзя собрать из обрывков кода на той флешке! Зачем тогда ввязываться во всё это?! Наш туз в рукаве просто испарился! Хуже того — залез в рукав к чёртовым янки! Уж своих-то мистер Уокер-Буш поди не обманул! — Адмирал стиснул зубы, мучительно всползая вверх по стене. — Ну, ничего. Раз нет туза, может быть найдётся козырной валет? В общем, до пятницы, Джон. Я что-нибудь придумаю.

27 июля в Комнате 1844 было не продохнуть от сложного коктейля парфюмерных ароматов. Горацио Нельсон вёл меня через концентрические круги влиятельных зрительниц, толкая в спину каждый раз, когда мой кашель становился неприличным. Мужчины в этом цветнике были наперечёт. Я узнал Тома у дальней стены, мимо притиснулся дядюшка Оуэн. Безопасник клана Кеннеди хмуро кивнул, чем удивил меня до крайности. Я-то думал, что мёртв для семьи.

— Зачем мы здесь? — зашипел я обернувшись. — Вы уже не директор института, а я не ваш секретарь!

Но если Адмирал и собирался ответить, ему помешали. Женская масса неожиданно уплотнилась, в мой ботинок упёрлась чья-то шпилька. Тремя рядами справа по курсу люди разошлись, освободив проход к письменному столу. "Это они", — зашушукались за спинами четырёх дам в простых фиалковых костюмах.

Фантастическая четвёрка заняла кресла с одной стороны стола, на запястье каждой, насколько я мог видеть, мерцал браслет с ярким зелёным огоньком. Под пристальным взглядом десятков подведённых глаз пришелицы не смутились, а включили белозубые улыбки, угрожая превратить серьёзное дело в автограф-сессию. Но тут громыхнули створки дверей, возвестив появление королевской особы.

— Его Величество Карл III, Божией милостью Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии и иных своих царств и территорий Король, Глава Содружества, защитник веры!

Я не сразу понял значение слова "король", но когда смысл именно этого слова дошёл до меня, внутри как будто оборвалась якорная цепь.

— Как это? — отчётливо прозвучал мой голос в наступившей тишине. Комната немедленно загудела, повторяя на разные лады мой вопрос. Лишь один человек не выказывал удивления. Горацио Нельсон смотрел вперёд уверенно, тогда как я, словно сухопутная крыса на тонущем корабле, не представлял, что готовит мне пучина. Если теперь стало возможно так просто заменить Елизавету на Карла, значит с миром произошла необратимая перемена. В ужасе я схватил Адмирала за пиджак:

— Что с королевой? Она жива? Где она? Это переворот? Зачем?! Как вернуть всё обратно? Кто это сделал? — Нельсон не проронил ни слова. Мои крики были гласом вопиющего в пустыне, где точно так же вопили многие другие. Неожиданно меня посетила ужасная догадка: — Вы знали... Это вы устроили?!

— Успокойся, — снизошёл до ответа старик. — Так надо. Согласись, талант гадить англичанка ещё не пропила.

Монарх прошествовал к своему креслу за столом переговоров, и только сейчас ожили делегаты государства Земля.

— Где Её Величество Елизавета Вторая? — глава посольства встала, обратив вопрос к окружающим женщинам. Из-за спины ей зашептали на ухо логичные объяснения, которые, кажется, не убедили представительницу потомков. Она тряхнула головой, подобно своенравной девчонке, и громко заявила: — Я не имею полномочий вести переговоры с Молча. Прошу нас извинить, мы удаляемся для консультаций.

— Всем оставаться на местах! — закричал дядюшка Оуэн. Людское море подёрнулось рябью, к переговорщицам устремились хищные тени. — Руки на стол! Снять браслеты!